На стабилизационном пункте 56-й отдельной мотопехотной Мариупольской бригады военные медики оказывают помощь бойцам, которые несут службу около Часового Яра. Российские дроны охотятся на автомобили, поэтому забрать раненых обычно удается ночью или «по-серому» — вечером или рано утром. Мы расспросили военных врачей о том, с какими ранениями они работают чаще всего.
Низкий потолок, искусственный свет без единого окна, развешенные над головой медицинские ножницы, перчатки и прочие принадлежности. Так выглядит стабилизационный пункт 56-й отдельной мотопехотной Мариупольской бригады в одном из населенных пунктов Донецкой области — из соображений безопасности его название не разглашают.
«В стабилизационном пункте мы оказываем экстренную неотложную помощь тяжелым пациентам, которых привозят к нам с нуля. Есть кардиомониторы, аппараты ИВЛ, перевязочный материал. Мы должны оценить состояние, определить приоритеты и лечить то, что угрожает жизни. Был случай, когда мы перелили раненому четыре гемакона (контейнеры с донорским материалом, — ред.) крови и четыре гемакона плазмы. В среднем гемакон — это 300-400 миллилитров. У раненого была ампутация верхней, нижней конечностей и плюс торакальная травма (травма грудной клетки, — ред.). Мы смогли стабилизировать пациента и направить в госпиталь», — рассказывает врач-ординатор медицинской роты Александр.
Когда в стабилизационный пункт привозят «тяжелого» пациента, над ним работает целая команда медиков, объясняет собеседник. Каждый выполняет свою роль: кто-то занимается анестезией, кто-то определяет группу крови и готовит препараты крови.
«У нас достаточно сжатый период времени для того, чтобы оказать помощь. Мы не знаем, что будет через 5, через 10, через 15 минут. Здесь может быть так, что одновременно могут привезти большое количество раненых. К сожалению, на сегодняшний день достаточно проблематично доставить пациента с места ранения из-за обстрелов — наши враги охотятся за медицинскими работниками, которые эвакуируют раненых. Между ранением и эвакуацией может пройти час, сутки или несколько суток. Поэтому пациенты даже с небольшой травмой, полученной на передовой, в стабилизационный пункт могут поступать уже в достаточно тяжелом состоянии», — объясняет врач.
Бойцы 56-й отдельной мотопехотной Мариупольской бригады сейчас выполняют боевые задачи вблизи Часового Яра. К медикам «стаба» чаще всего поступают пациенты с минно-взрывными ранениями и контузиями, рассказывает врач-хирург, ординатор эвакуационного отделения медицинской роты Константин.
«Сейчас больше всего ребят обращаются с контузиями после взрывных травм. Много случаев, когда парни наступают на мины-лепестки. Когда взрываются несколько мин одновременно, страдает и тот, кто наступил — теряет одну или несколько конечностей — и ребята, которые рядом, получают осколочные повреждения. И третье по частоте, а иногда эти случаи и преобладают, — охота FPV-дронами на автомобили. Это чаще всего «тяжелые» пострадавшие или погибшие», — говорит медик.
Распространенным остается и «турникетный синдром»: когда через два часа турникет не сняли или не ослабили, нарушается кровообращение руки или ноги, на которую он наложен. Это может привести к ампутации или даже почечной недостаточности.
«Один из примеров: мужчина 50 лет, давно служит, попал к нам через четыре дня после ранения. У него были осколочные повреждения грудной клетки, мелкие поражения ног и ранение правой руки. Он наложил себе турникет как можно выше и туже сразу. Через 15 минут, когда появилась возможность, он его ослабил, но не снял, и наложил себе тугую повязку. Четыре дня принимал обезболивающие препараты и не смотрел на руку. За это время начались трофические изменения в тканях, появились пузырьки на коже, конечность была раздута, но сохранялась пульсация. Мы провели интенсивную терапию, защищая почки, и направили его в госпиталь с надеждой, что ему смогут спасти то, что осталось от конечности», — рассказывает Константин.
Впрочем, врач отмечает: бойцам не нужно бояться накладывать турникет, потому что часто только так можно спасти жизнь себе или товарищу. Но делать это нужно сознательно.
«Из последнего у нас есть другой пример — парень, 21 год. Это был опять же сброс с дрона, в движении, было повреждение правой руки: от средней трети предплечья до верхней части плеча раздроблены кости и мышцы, целой осталась только кисть. Также было ранение грудной клетки, контузия, кровопотеря. Попал к нам где-то через 12 часов после ранения. И турникет у него был так же как можно выше и плотнее. Мы его там и оставили. Мы дренировали ему грудную полость, потому что там было большое ранение, была и кровь, и воздух. Переливали плазму», — вспоминает врач.
В этом случае, отмечает он, пациент скорее всего потерял конечность, но турникет спас ему жизнь. Если бы военный ослабил турникет, то истек бы кровью еще до прибытия в стабилизационный пункт.
«Потеря конечности — это не отнятая жизнь. Это инвалидизация раненых, но они живут дальше», — подытоживает Константин.
Ранее мы рассказывали, что защитники называют ситуацию в Часовом Яре «стабильно тяжелой уже год». Российские войска пытаются прорваться как в самом городе, так и к северу от него, стирая инфраструктуру, однако защитники держат оборону.