В 1962 году в газете Краматорска опубликовали рассказ Олега Плуталова «Я люблю тебя так…» Может показаться, что эта история о любви, однако за антисталинские мотивы, которые содержало произведение, писателя, вероятно, не раз допрашивали. Что известно об авторе и в чем особенность его рассказа — рассказываем дальше.
Узнать больше о краматорском писателе и журналисте в контексте культурных процессов на Донетчине Вильному радио помогла кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной и зарубежной истории Горловского института иностранных языков ГВУЗ «Донбасский государственный педагогический университет» Юлия Стуканова.
Часть информации, опубликованной нами из ее слов, появляется в свободном доступе впервые. В этом месяце ее добавят в научный сборник «Грани истории» (сб. науч. трудов, Днепр, 2023. Вып. 5).Об Олеге Плуталове историк Юлия Стуканова рассказывала на VII научно-практической онлайн-конференции «Регионалистика в цивилизационном измерении: направления и перспективы продвижения», которая состоялась в октябре.
Советская политика на территории Украины, говорит историк, оставила свой след в творчестве писателей.
“Перед тем, как говорить о 50-60-х, период “оттепели”, о литературном шестидесятничестве на Донетчине, стоит заметить, что на момент установления большевистской власти наш край был провинцией в культурном плане. Были определенные культурные центры, но зарождение профессиональных учреждений связано уже с 1920-30-ми годами и более поздними временами. Поэтому понятно, что многое закладывалось во времена именно большевистские, советские. И это повлияло на специфику культурных действий. Кстати, несмотря на русифицированность крупных индустриальных центров, в 20-е украинизация на Донетчине состоялась. Знаменитый журнал «Забой» одноименного литературного союза (Бахмут) к репрессиям 1933-34 годов был почти полностью украиноязычным изданием”, — объясняет Юлия Стуканова.
Период так называемого «Расстрелянного возрождения» в 30-е годы, добавляет она, деформировал развитие литературы. «Свежая» память об ужасах сталинских репрессий сыграла свою негативную роль в литературных процессах в Донецкой области.
“В 50-60-е годы общеукраинские тенденции либерализации были меньше масштабами, чем в культурных столицах, однако они были очень заметны, если мы говорим о динамике изменений в регионе относительно самого себя. Так, если взять литературный альманах «Литературный Донбасс» (так стал называться «Забой») за 1953 год и пролистывать, то там мы встретим в содержании рассказов скорбь за Сталиным, а также еще какой-нибудь псевдофольклор, посвященный Ленину и Сталину, якобы создан народом, но написан от имени шахтеров и так далее”, — отмечает историк.
Но уже в следующем году в номере альманаха «Литературный Донбасс» появляются произведения, не отмеченные идеологией, добавляет Юлия Стуканова.
“У них, напротив, есть искренность чувств, психологизация. И эти тенденции нарастают, их пик приходится на первую половину 60-х, когда в рубрике для молодых «Литературные всходы» регулярно публикуются поэзии и проза шестидесятников, молодых писателей. Назову несколько имен: поэзии Василия Стуса, Олега Орача, Галины Гордасевич”, — замечает собеседница.
В 1962 году, в период «хрущевской оттепели», в газете «Краматорская правда» опубликовали рассказ «Я люблю тебя так…». Его автором был Олег Плуталов. По происхождению он был россиянином, но еще в подростковом возрасте вместе с мамой переехал из Рязани в Краматорск.
“У Олега Плуталова была, с точки зрения большевистской идеологии, “неправильная” биография. Его отец был дворянином, по образованию военным офицером. И хотя в годы гражданской войны он перешел на сторону Красной армии, в 30-е он был арестован и расстрелян. Фактически ни за что, сфабрикованные обвинения тогда были распространенной практикой. Мать вскоре была арестована (Олегу не было и двух лет) и отсидела, в 44-м вышла. Однако были какие-то проблемы снова в конце 40-х, из-за чего они сбежали в Краматорск. В 56-м, когда начались политические реабилитации, сняли с обоих родителей обвинение”, — говорит историк.
“Но вскоре пошла волна “второй посадки”. Семья практически сбежала. Приютили их в Краматорске семья врачей Гурарий, которые в эвакуации несколько лет жили у них в рязанском доме”, — так описывают переезд Плуталова в краеведческом очерке.
В 1950-е годы Плуталов получил образование по специальности «Промышленное и гражданское строительство» в Краматорском машиностроительном техникуме. По специальности поработал недолго.
“Начал заниматься журналистикой, параллельно литературным творчеством, посещал местное литературное объединение, которое возглавлял поэт, член Союза советских писателей Украины Николай Рыбалко. И Николай Рыбалко его очень выделял, судя по материалам его биографии”, — говорит Юлия Стуканова.
С конца 1950-х до середины 1960-х годов Плуталов занимал должность литературного работника в газете «Машиностроитель» при Старокраматорском машиностроительном заводе, затем — ответственного секретаря местной «Строительной газеты», а позже работал в «Краматорской правде».
С 1958 молодой писатель был членом Союза журналистов СССР.
“Судя по фото, где рядом с Олегом Плуталовым молодая женщина и маленький мальчик, я сделала вывод, что он был женат и у него был сын. У меня создалось впечатление из публикаций, посвященных его биографии, что в Краматорске, в узких кругах, он известен прежде всего именно как журналист. Умер в ноябре 1997 года в Краматорске”, — добавляет собеседница.
На момент публикации «Я люблю тебя так…» Олегу Плуталову было 26 лет. Рассказ написан на русском языке и состоит из шести частей, построенных в основном на диалогах. В начале автор знакомит нас с девушкой и парнем, между которыми возникает любовь.
“Случайная встреча бывших одноклассников. Она студентка, а он каменщик. Любовь развивается очень быстро, уже на втором свидании он ей делает предложение. Далее следует намек на то, что у героев произошел интимный момент, и они обсуждают: как хорошо, что мы вместе, но у нас в паспорте нет штампа. Это определенный протест героев. То есть манифест о том, что государство не контролирует хотя бы наши отношения, это только наше личное дело. Потому что тоталитарное государство стремится руководить всеми сферами жизни человека, в том числе и частным”, — говорит Юлия Стуканова.
Добавить в рассказ сцену, намекающую на интимную близость, говорит историк, — тоже смелый шаг Плуталова. А в одной из частей она видит и автобиографичность.
“Когда в рассказе невеста вместе со своим отцом, полковником, ждут прихода ее любимого, (поскольку должно состояться первое знакомство с отцом) для читателя несколько неожиданно появляются подробности детства героя: мы узнаем, что его отец — тоже полковник, однако расстрелян в 37-м. И вот когда герой приходит в дом любимой и видит ее отца, он узнает в нем НКВД-шника, который делал обыски и, вероятно, арестовывал его отца. Из рассказа до конца не понятно: это именно тот, кто осудил его отца, или один из тех, кто совершал подобные преступления, то есть собирательный образ. Отца же Плуталова расстреляли в 37-м, как и отца героя рассказа. У этого произведения явно есть автобиографические моменты”, — делится Юлия Стуканова.
Главный герой, продолжает историк, выражает обвинение отцу невесты и осуждает его действия в прошлом.
«А дальше он обвиняет его в других преступлениях таких, цитирую, «красномордых» полковников, свидетелями которых он был, однако к которым действительно не был причастен отец его избранницы», — добавляет собеседница.
“Власть стремилась всю вину за преступления сталинизма положить на главу государства и нескольких его сторонников, при этом не затрагивать ни основы системы, ни всех соучастников репрессий. В произведении Олега Плуталова предстает «низовой» соучастник преступлений, убийца как один из большого количества таких людей, которые продолжают жить в обществе и не подверглись наказанию», — так историк объясняет, за что в те годы критиковали рассказ Олега Плуталова.
Также в своем произведении краматорский писатель и журналист проводит параллели между представителями советских и германских нацистских спецслужб. Таким образом автор приводит читателя к мысли о общей преступной природе советского и немецкого тоталитарных режимов.
“Это не проговорено, но мы понимаем, что главный герой, выразив героини отца все, что было на душе, идет, и вдруг слышит крик. Непонятно, это, например, сердечный приступ, и ее отец умер, или он совершил самоубийство, но [парень] возвращается в квартиру. Его любимая — дочь преступника, но они прощают друг друга и своего еще не родившегося ребенка. Потому что дети не виноваты в том, что выросли в таком обществе, даже если они потомки преступников. Конец оптимистичный, героиня говорит: «Встает солнце», а герой вторит: «Солнце встает». То есть надежда на новый день, новую жизнь, гуманистическое будущее”, — рассказывает Юлия Стуканова.
После публикации рассказа «Я люблю тебя так…» партийные чиновники обвиняли Олега Плуталова в отступлении от «истины социалистического реализма». По ряду аспектов, объясняет историк, сочинение противоречило советской идеологии.
“В контексте времени у этого произведения была ярко выраженная антисталинская, антирепрессивная, антиколлективистская направленность. Я так понимаю, что у Плуталова были разговоры с КГБ, с обкомом или райкомом партии. В КГБ его вызывали каждый день в течение месяца, у него были серьезные проблемы. Не знаем достоверно, правда ли это, или басни, но ему кто-то из редакции газеты, в которой он тогда работал, посоветовал вступить в партию. Чтобы он показал свою “лояльность”, и его оставили в покое”, — рассказывает Юлия Стуканова.
Плуталов продолжил работать в краматорской газете, но потом начал также публиковать свои произведения.
“В 60-е выходили его фельетоны, которые, похоже, были популярны у читателей “Краматорской правды”, и писал также спектакли для театра Данко. Меня заинтересовало именно это произведение из-за того, что это одно из произведений 60-х нашего края. Критиковали его тогда, прежде всего, за эту антисталинскую идею. Потому что в этом рассказе он выходит за пределы официально разрешенной десталинизации”, — говорит собеседница.
Украинские культурные деятели, которых потом будут называть шестидесятниками, заключает историк, тоже внесли свой вклад в то, чтобы советская авторитарная система перестала существовать. Специалист проводит параллель и с нашим временем.
“Шестидесятники закладывали своим творчеством демократические ценности. Еще в те годы они заложили те демократические ростки, ориентиры, которые и дальше десятки лет прорастали в Донецкой области. Но были убиты жестоко в 2014 году с помощью оружия, силы”, — отмечает собеседница.
Юлия Стуканова добавляет: пример этого поколения показывает, что даже после страшных репрессий 30-х и послевоенных лет появилось молодое сознательное поколение, противостоящее системе.
«Это оптимистическая перспектива относительно того, что (несмотря на пропаганду и отсутствие механизмов правового государства) в среде молодежи, которая сейчас вынуждена жить и расти на оккупированной [Россией] территории, прорастет поколение тех, кто будет составлять оппозицию оккупационным властям», — говорит историк.
Напомним, ранее мы рассказывали о дочери Романа Шухевича, которая 8 лет жила в детдоме Славянска.