Поддержите Вильне Радио
Каждую четвертую субботу ноября в Украине чтят память жертв Голодомора 1928–1933 годов. В те времена советская власть заставляла людей сдавать урожай до последнего зернышка, а сопротивление карала конфискациями и тюрьмой. Бахмутский район тоже пережил массовые конфискации зерна, раскулачивание и депортации. Историю Голодомора в селах района исследователь восстановил по архивным документам, которые сейчас, вероятно, утрачены.
Голодомор охватил всю советскую Украину, а также территории проживания украинцев за ее пределами — Поволжье и Кубань. Массовый голод был и в Беларуси, на Южном Урале, в Западной Сибири и Казахстане. В результате действий советской власти погибли сотни тысяч людей в 1932 году и миллионы — в 1933-м. По данным Института демографии и социальных исследований имени М.В. Птухи Национальной академии наук Украины, от Голодомора погибли около 3,9 миллиона украинцев. Общие потери оцениваются в 4,5 миллиона, поскольку из-за голода резко упала рождаемость и не появились на свет около 600 тысяч младенцев.Голодомор 1928–1933 годов — это геноцид украинского народа, преднамеренный террор голодом. Советская власть конфисковала продовольствие у людей под предлогом хлебозаготовок.
О Голодоморе в Бахмуте Вильному Радио рассказал бывший старший научный сотрудник Бахмутского краеведческого музея Александр Шаталин. Он готовил исследование “Аграрная политика советской власти в Артемовском округе Донецкой области в 1928 — 1933 годах”.
Чтобы понять реальные масштабы государственных репрессивных механизмов, исследователь обратился к архивным материалам. Среди них — распоряжение Народного комиссариата торговли от 1 июня 1929 года “О порядке формирования взыскания при невыполнении крестьянами плана хлебозаготовок”. В нем отмечается:
“Если зерна, которое должно быть сдано, у крестьян не будет обнаружено, необходимо оценить количество зерна, которое не сдали, по рыночным ценам и все деньги без вычетов взыскивать путем ареста и продажи имущества нарушителя”.
Об изъятии урожая говорится и в документах милиции тогдашнего Артемовского округа:
“За период хлебозаготовки с 15 мая по 27 июля 1929 года описано за невыполнение плана хлебозаготовок для дальнейшей конфискации 42 крестьянских хозяйства. Уже продано имущество в 36 хозяйствах”.
Свидетельства о продаже имущества селян есть также в докладной записке Артемовской окружной прокуратуры:
“На 8.06.1929 г. описано имущество у 238 злостных непоставщиков хлеба на сумму 163 822 крб. Продажа имущества в 67 кулацких хозяйствах принесла 65 680 крб”.
В августе того же года следователь 10-го подотдела Артемовского округа Нестеренко в рапорте докладывал:
“Принимались такие меры против враждебных элементов, которые скрывали хлеб: всего продано 23 хозяйства за невыполнение плана хлебозаготовки на сумму 7 427 крб. 70 коп. У крестьянина Андрея Волкова продали всех коров и всех лошадей. У него изъято 400 пудов хлеба, затем еще 115 пудов”.
Также задокументировано, что в селе Серебрянка у зажиточных крестьян изъяли 1000 пудов зерна, а в селе Звановка у четырех крестьян — 800 пудов.
Проводить репрессии милиции помогали некоторые местные жители, которые доносили на односельчан. Такие случаи тоже находят отражение в документах:
“В селе Селимовка 20.07.1929 г. найдено возле мельницы и конфисковано 30 пудов зерна. По сведениям агентов — это зерно одного крестьянина из села Звановка”.
Такие репрессии оставляли семьи без еды: люди голодали и умирали. Некоторые крестьяне, доведенные репрессиями до отчаяния, просто сжигали свой урожай. Но это приводило к еще более суровым наказаниям, ведь таких людей большевики называли “террористами”.
Документы того времени показывают, что среди репрессивных мер против бахмутских селян было и принудительное закрытие мельниц. Так, в сводке “О ходе хлебозаготовок, взимании налоговых сборов и консервации мельниц по Артемовскому округу” говорится:
“В Артемовском округе закрыто 10 мельниц, где осуществлялось перемалывание хлеба крестьянами”.
Людей, торговавших хлебом, милиционеры арестовывали. Например, 10 января 1928 года бахмутчан Бондаренко, Козика, Любомищева и Сергиенко приговорили за торговлю хлебом к одному году лишения свободы.
В отчетах милиции также фиксировали случаи тайного перемалывания зерна: в 1929 году это были бахмутские крестьяне с фамилиями Беличенко, Буряк, Голуб, Сапельникова и Шишатский. Сапельникову впоследствии привлекли к уголовной ответственности, но к какой именно — в документах не уточняется.
Несмотря на активные действия властей, не все селяне подчинялись репрессиям — некоторые пытались оказывать сопротивление. В рапорте Артемовского окружного отдела от 1 февраля 1928 года говорится об антикоммунистической листовке, написанной карандашом и распространенной среди крестьян района. В листовке значилось:
“Товарищи партизаны, объединяйтесь! Давайте коммунистов бить, а то дальше жить нельзя. Коммунисты, вам не миновать, власть не советская. Скоро будет смерть коммунистам. Вот бы поскорее война. Смерть коммунистам!”
Иногда сопротивление было и более жестоким: 13 июня 1929 года в селе Парасковеевка к северу от Бахмута оперуполномоченный по хлебозаготовкам получил тяжелое ранение в результате выстрела в грудь.
Но в целом архивные материалы свидетельствуют о том, что сопротивление крестьян было единичным и неорганизованным. Чаще это были громкие возгласы и заявления, чем системные действия. Так, в 1929 году окружная прокуратура Артемовского района зафиксировала примеры выступлений крестьян во время описи и изъятия имущества:
Всех этих людей арестовали.
В целом в отчетах тогдашней милиции встречаются рапорты о сопротивлении крестьян в Зайцевском, Клиновском, Переезднянском, Пилипчатинском, Покровском и Красносельском сельсоветах.
В частности, в Пилипчатинском сельсовете:
“Крестьяне Поливянский и Лагер, обращаясь к людям, говорили следующее: «Крестьяне! Не допускайте в свои амбары советских воров. Не отдавайте заработанный вами хлеб»”.
Заявления железнодорожника Ивана Бондаря о том, что хлеб из Бахмутского района вывозят в Москву, исследователь Александр Шаталин подтвердил документально.
“Когда у крестьян пытались отобрать все до последнего зернышка, а за несколько колосьев, найденных в поле, можно было попасть в ГУЛАГ, сотни килограммов зерна, а кое-где и целые вагоны, исчезали”, — рассказывает Александр.
Так, в документах о перегрузке зерна народный следователь 1-го отдела Артемовской окружной прокуратуры Елдин описывал значительные запасы зерна на железнодорожных станциях Бахмута:
“Начиная с 4 сентября 1929 г., на станциях Артемовск-1, Артемовск-2 находилось более 100 открытых вагонов с зерном. Ежедневно станция отправляет 8–10 вагонов, оставляя разгруженное зерно в мешках прямо на земле. Во время обыска прокуратурой было обнаружено, что мешки повреждены, зерно рассыпано и смешано с мусором. 8.09.1929 г. все зерно в открытых вагонах вымокло из-за дождя. Городская станция не следит за процессом разгрузки. Из-за этого зерно было высыпано прямо в мусор… Потери были огромны”.
Советская власть планировала к весне 1932 года завершить процесс коллективизации в Украине.
Коллективизация — это объединение отдельных крестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства (колхозы). Этот процесс советская власть осуществляла в Украине с конца 1920-х до 1930-х годов.
Цель коллективизации — насильственное уничтожение частной собственности на землю и производство и превращение более зажиточных крестьян в рабочих государственных предприятий. Из-за этого крестьяне подверглись массовому голоду, депортациям и другим трагическим последствиям.
Эти процессы не обошли стороной и Бахмутский район. По состоянию на 19 августа 1931 года, по данным большевиков, здесь:
Параллельно в Артемовском округе продолжался процесс раскулачивания.
Термин “раскулачивание” происходит от слова “кулак” — так большевики называли зажиточных крестьян, которые якобы “эксплуатировали бедняков”. У таких хозяев отбирали имущество, а их самих с семьями депортировали. Раскулачивание сопровождалось репрессиями против крестьян, которые не хотели вступать в колхозы.
В документах говорится, что первая депортация раскулаченных жителей района состоялась 4 марта 1930 года.
“Это было настоящей трагедией для их семей. Очень часто молодежь отказывалась от своих родителей, чтобы избежать ссылки”, — отмечает Александр Шаталин.
На тех, кто выступал против коллективизации и раскулачивания, милиционеры открывали дела. Так, участковый прокурор Збарский в докладной записке Артемовскому горкому КП(б)У писал:
“Сопротивление кулаков и злостное уклонение зажиточной верхушки средняков от сдачи хлеба является препятствием на пути выполнения плана хлебозаготовок в 1931 г.”
Против “уклонистов” или “кулаков”, которые не сдавали зерно, в 1931 году открыли 27 уголовных дел, по которым наказали 52 руководителей хозяйств и членов партии.
В том же году против колхозников возбудили 42 уголовных дела, в рамках которых признали виновными 47 человек.
Несмотря на репрессии, в 1931–1932 годах план хлебозаготовки местные крестьяне смогли выполнить лишь частично.
“Это объясняется, скорее всего, тем, что зерна у крестьян уже просто не осталось. На Донбасс легла тень голода”, — констатирует исследователь.
К 1932 году власти Артемовского округа успели раскулачить 66 хозяйств. Каждая такая семья была немаленькой — от 6 до 12 человек. По отчетам милиционеров, всех их впоследствии депортировали.
Поскольку даже после наказаний нормы по сдаче зерна оставались невыполненными, местные власти искали виновных. В резолюции бюро Артемовского городского комитета партии от 4 февраля 1932 года подчеркивалось:
“Основная причина срыва хлебозаготовок — демобилизационные настроения большинства партийных звеньев, недостаточная борьба с кулаками, с кулацкой практикой”.
Кроме этого, советская власть обвиняла людей в том, что те, якобы, слишком много едят. В постановлении ЦК КП(б)У от 13 февраля 1932 года говорилось о том, что партийные организации Донбасса “не ведут борьбы за экономию хлеба”, и перерасход составлял 17 тысяч тонн.
В том же 1932 году для “экономии зерна” норму хлеба на человека уменьшили до 100 граммов.
В декабре 1932 года в Донецкой области запретили торговлю зерном — все должно было идти в Москву. Любую пшеницу или муку, которую пытались продать, приказали конфисковывать и зачислять в выполнение плана по сдаче хлеба. Это привело к еще большим жертвам из-за голода.
Особенно от этого пострадали села района. Их жители стремились добраться до Бахмута, однако власти запретили им переселяться. С наплывом голодных людей боролись специальные отряды Государственного политического управления.
Свидетель тех событий Филипп Заболотский вспоминал:
“В начале марта 1933 г. я, выполняя свои служебные обязанности, находился в Артемовске. То, что я там увидел, поразило меня. Мне попадались на глаза истощенные, опухшие от голода люди. Это были крестьяне из окрестных сел. Видел я также нескольких умерших в парке. Толпы голодных крестьян встречались мне и на железнодорожной станции «Артемовск-2», откуда я должен был возвращаться в Изюм. Некоторые несчастные не могли сами передвигаться и лежали на полу. Они были в ужасном состоянии”.
Специальные проверки, проведенные отрядами Государственного политического управления, подтвердили факты смертей от голода в Бахмутском районе. Больше всего тогда пострадали села Зайцево, Ивано-Дарьевка, Кодема, Переездное, Покровское и Яковлевка.
Известны и фамилии руководителей, ответственных за эти события. В протоколе заседания бюро Донецкого обкома КП(б)У от 22 декабря 1932 года, на котором обсуждалось усиление репрессий в отношении крестьян, указан состав специальной комиссии:
Точное количество жертв Голодомора в Бахмутском районе установить невозможно, ведь регистраторы в отделах ГРАГС получили приказ не фиксировать истинную причину смерти, отмечает исследователь Шаталин. Жертв было так много, что советская власть впоследствии была вынуждена переселять на Донетчину и Луганщину жителей других частей СССР.
“Мой дядя был комсомольцем и рассказывал, как они заходили в какую-то деревню, а там никого — все умерли от голода. Для умерших тогда вырывали траншеи, бросали их туда и засыпали сверху известью”, — рассказывает Александр Шаталин Вильному Радио.
Ранее считалось, что известь ускоряет процесс разложения тел, поэтому ею посыпали умерших. Так поступали не только служащие Советского Союза, но и нацисты во время Второй мировой войны.
Однако более поздние исследования опровергли это утверждение. Так, в исследовании судебной экспертизы в Бельгии в 2012 году пришли к выводу, что известь, наоборот, мумифицирует тела и в первые шесть месяцев после захоронения значительно замедляет естественные процессы.
Исследователь с 2003 года изучал документы Донецкого областного государственного архива. Над этим трудом он работал четыре года.
“Я готовил эту работу для публикации в академическом журнале в Киеве. Для меня было странным, что до меня этим никто не занимался. Большинство документов партийного архива исследовались впервые”, — рассказывает Александр Шаталин.
Бахмутчанин ездил в Донецк, чтобы работать с записями областного государственного архива. Работа была кропотливой, поэтому сбор информации занимал много времени.
“Я говорил в архиве ориентировочно, что мне нужно, и мне подавали тележку с 10–20 томами, каждый из которых насчитывал по тысяче страниц. Там очень много важных данных. Однако я уверен, что сейчас вся эта информация утрачена, потому что это был самый ценный партийный архив в Донецке, который в 2014 году достался противнику (российским оккупантам, — ред.)», — говорит бахмутчанин.
Кроме того, для полноты анализа Шаталин изучал работы других исследователей Голодомора.
Больше о годах Голодомора в Украине вы можете узнать из этих книг:
Ранее журналисты Вильного Радио рассказывали историю Ольги Мытник из Бахмута, которая поделилась судьбой своей семьи во время искусственного голода, созданного репрессивной политикой сталинского режима