Отдельный сектор
Как лечат больных COVID-19 военных из ООС (репортаж)
Десятки и сотни людей, которые ежедневно пересекаются по работе, живут в одной казарме или блиндажи много времени проводят вместе. Такое краткое описание можно дать армии и одной из групп риска быстрого распространения коронавирусной болезни одновременно.

И это на фоне общего распространения вируса в стране. Медицинская система ВСУ отделена от гражданской, хотя работают врачи по тем же протоколам.

Мы посмотрели, что есть в Минобороны для борьбы с пандемией и к которому нагрузки готовы военные.
Количество больных COVID-19 украинцев ежедневно увеличивается не на сотни, а на тысячи людей. Среди общей отчетности выделяют прежде всего медиков и детей, которые заразились. Армия же ведет свой учет отдельно. И цифры пока достаточно "сдержанные". Несмотря на это, для приема инфекционных больных в форме уже просчитывают возможные основные и дополнительные койко-места. Распределяют их сразу по степени тяжести болезни:
Тяжесть COVID-19 оценивают по проценту поражения легких
Есть 3 степени
1-10%
Легкая
Бессимптомный больной с подтвержденным COVID-19 или с минимальными проявлениями болезни может оставаться в изоляторе по месту службы. Легкие больные с симптомами, состояние которых не стабильно, должны ехать в мобильный госпиталь
10-50%
Средняя
Больных средней тяжести болезни везут в Харьков или Днепр. Эти пациенты нуждаются в кислородной поддержке. Некоторым достаточно использовать дополнительный кислород по несколько часов в день.
50-100
Тяжелая
Тяжелых больных везут в Харьков или Днепр. Эти пациенты нуждаются в постоянной кислородной поддержке. Они чаще всего находятся в реанимации, а функцию легких может полноценно выполнять аппарат искусственной вентиляции легких.
У военных в Донецкой области есть свои мобильные лаборатории ПЦР, а
на Луганщине биоматериалы отправляют на проверку в гражданские
Здоровый или больной, заложенный нос и присутствуют другие симптом COVID-19 — точно проверить, есть ли у вас коронавирус, можно тестом ПЦР (благодаря методу полимеразной цепной реакции можно выявить у человека болезнь уже в первые дни после инфицирования). Такие сейчас нужны не только в гражданских больницах. Боец ООС также может пройти эту процедуру, если у него есть симптомы инфекции.
Если военный служит, например, вблизи Попасной, Торецка, Светлодарска, то он обращается в 65-й военный мобильный госпиталь в Часов Яре. Здесь есть своя мобильная лаборатория. Появилась она только в конце октября.

Теперь медики могут не отправлять образцы на проверку в лаборатории области. Так результаты получают быстрее. Ведь проверяют все сами.
Пока такой возможности у 59 мобильного госпиталя в Северодонецке нет. Здесь используют экспресс-тесты или же делают забор биоматериала для ПЦР и отправляют его в гражданскую лабораторию.
С температурой 37,5 и более на территорию госпиталя
пускают только через "карантинную зону"
Мы договорились о съемке в Северодонецком госпитале.

По нужному адресу находится целый комплекс зданий. Гинекологическое отделение и родильный дом, которые первые нам попадаются, не относится к военным. Армия арендует здания городской больницы чуть дальше по улице. Здесь уже видно, что мы у военного объекта — на это указывает отдельная ограда и контрольный пункт.
Перед входом на территорию приходится подождать (гражданских сюда сейчас не пускают, карантин).
Уже с сопровождением наш маршрут по территории начинается, как для любого военного, который прибывает сюда — с санитарной палатки возле КПП. Здесь просторно и греет буржуйка. А за единственным столом сидит медсестра-мужчина в халате, маске и щитке (медбратом его называть еще нельзя, потому что такую должность пока не внесли в штатное расписание, это длительный бюрократический процесс от приказа Министерства к исполнению).
Берите градусник, говорите фамилия, имя, должность и температуру, - обращается к нам военный.
Санитарный пункт госпиталя Северодонецка. Фото: Свободное радио
Выбор термометров здесь — между ртутным и ртутным.
Мы не доверяем электронным термометрам, они конкретно врут. Тем более, сейчас у нас приближается холодное время года. Хотя палатки отапливаются, но все равно есть большая погрешность. А вот ртутных градусников у нас — выше крыши, — говорит наш сопровождающий, заместитель начальника госпиталя Роман Исаенко.
На температуру впоследствии ориентируется врач-инфекционист, если осматривает больного или военного с подозрением на COVID-19. Если она повышена у человека, который приехал на прием к стоматологу или хирургу, то сначала придется сделать экспресс-тест на выявление коронавирусной болезни.
- А ограничения какие?


До 37 — вопросов нет — дальше идем по маршруту. Выше 37 — в инфекционный участок и дальше разбираемся — да-нет, есть экспресс-тесты.


- А с какими симптомами к вам привозят?


Сейчас привозят много контактных. К тому же накладывается сезонность. Сейчас часто думают на COVID, но есть тонзиллиты, фарингиты, ларингиты и масса других инфекционных заболеваний, с такой же клинической симптоматикой, под такой же маской скрываются. Но мы уже всех расцениваем как потенциальных COVID-пациентов, — уточняет Исаенко.
Заместитель начальника госпиталя Роман Исаенко. Фото: Свободное радио
В карантинных условиях на территории госпиталя в Северодонецке пришлось сделать "перестановки". В основное здание большинство пациентов не идут. Их принимают или в инфекционном, или в оборудованных под офисы машинах, которые находятся дальше. Расставили все так, чтобы возможно зараженные пациенты и военные с условным больным зубом не пересекались.
Мы этот "тетрис" с палатками и машинами наверное в течение полугода подбирали, это лучший вариант сейчас. Коллеги из ВМКЦ приезжали (эпидемиологи) и также утвердили, что именно так должно быть, - говорит заместитель начальника госпиталя.
Пациенты, которым подтверждают коронавирусную болезнь, без симптомов — возвращаются на место службы, но в изолятор. Если же состояние не стабильное — их размещают в стационар. В целом сейчас в госпитале готовы одновременно лечить 50 больных с COVID-19. Но, в случае необходимости, расширятся до 86.

Окно инфекционного как раз открыто на проветривание, и через него с коллегами общается глава отделения. Он здесь уже не на работе, а лечится как пациент.

Но чтобы попасть в его палату, надо переодеться.
Зона размещения пациентов с подтвержденным
диагнозом отделена и закрыта для посетителей


Здесь условная "чистая зона", а здесь уже условная "грязная зона". Сейчас расскажу, заходите, — приглашает начальник госпитального отделения госпиталя Иван Стаценко.
Заходить надо через пленку. Иван может здесь все показать. К тому же теперь для этого ему, к тому же, не нужен защитный костюм.
— Вы свои симптомы сразу заметили?

Оно как-то постепенно. Знаете, пока бегаешь, то не обращаешь внимания, нет времени обращать на это внимание. А тут вдруг появилась какая-то непонятная одышка, а раньше такой не было, а вчера вот момент, который действительно насторожил — пропал вкус и обоняние. Когда берешь нашатырный спирт, то хочешь-не хочешь, а от него отвернешься. А здесь спокойно нюхаешь, как ни в чем не бывало. Поэтому сразу набрали тест, он оказался положительным
Внезапный больничный медик частично совмещает с работой. Поскольку постоянно находится в отделении, то может параллельно наблюдать за больными.
Стараемся, конечно, чтобы меньше наших врачей бегали. А я что, мне скучно, помогаю. Так и надо. Сегодня кровь набирали. Меряем показатели, смотрим за всеми.
Инфекционное отделение госпиталя Северодонецка. Фото: Свободное радио
Главный показатель больного COVID-19 на стационарном лечении — сатурация. Ее проверяют регулярно.
— А как просто объяснить, что такое сатурация?

Сатурация — это насыщенность кислородом крови. Если легкие справляются, то в норме сатурация выше 95 - до 99%. Тогда все нормально. Если вдруг проседает сатурация — 92 и ниже — это уже показания к кислородной терапии. Уже надо давать кислород.

— Как это проверяется?

Прибором, пульсоксиметром. Каждое утро и вечером медсестра заходит и меряет. Вставляем палец и зажимаем. Желательно, чтобы рука была расслаблена, а то он может показывать немножко ложные показатели. И из показателей — сверху сатурация, здесь у меня 99%, а снизу пульс. И он себе считает.

Принцип работы таков: вот можно увидеть, как внутри мелькает лазер. Он пропускает через кончик пальчика свет. В зависимости от насыщения гемоглобином нашей крови, в зависимости от насыщения кислородом, он будет по-разному пропускать этот лазер.
Лечат пациента с легкой формой COVID-19, в среднем 2 недели. При необходимости отправляют его на компьютерную томографию легких.

Именно КТ показывает насколько поражены органы дыхания. Если вирус повредил более 10% легких — пациента везут на лечение в Харьков или Днепр.
Иногда показания к перевозке появляется и без проверки — пациент, который нуждается в кислородной поддержке, не остается в мобильных госпиталях. У госпиталей есть свой запас для экстренных случаев, но этого недостаточно для постоянного поддержания тяжелых больных.
В Харькове и Днепре принимают всех военных с
осложнениями из зоны ООС


В Харьковском военном госпитале инфекционное отделение — это отдельное здание. Здесь все свое, а не в аренде, поэтому и помещения большие, и общая территория.
Уже у входа стоит военная палатка. Там могут поставить дополнительные кровати. Но сейчас в них нужды нет.
Здесь снова одеваемся и идем к больным. Один из тех, кто нуждался в той же кислородной поддержке — Владимир Семенов. С ним мы знакомимся в его палате. Владимир — действующий военный. А рядом лечатся и те, кто форму уже не носит, пенсионеры. Здесь лежат 4 мужчин, еще 2 кровати свободны.
— Этот кислород, который нам показывали, он вам помогал? Вы пользовались?

Конечно! Постоянно мерили сатурацию, то есть наличие кислорода в крови, она была низкая, и с помощью этого агрегата мы поднимали кислород в крови.

— У вас уже исчезли симптомы, но вы еще побудете дома?

Да, реабилитация еще будет.

— Вам уже рассказали, как себе помочь дома?

Еще нет, но догадываемся. Беречься надо в любом случае.

— А дома только вы заболели?

Нет, болела вся семья. Сначала заболела вся семья, а только потом - я.
Инфекционное отделение госпиталя Харькова. Фото: Свободное радио
Как работает подача кислорода, объясняет ординатор пульмонологического отделения, которую временно прикомандировали в инфекционное отделение, Виктория Кас.
Есть такой прибор. К нему подключен шланг от кислородной станции. Здесь под давлением подается кислород. Это вентили, которыми регулируется подача. У каждого больного есть индивидуальная маска, индивидуальные шланги. Используют носовой катетер. Они обрабатываются и утилизируются, повторно их не используют. Каждая точка — на 2 койки.
Инфекционное отделение госпиталя Харькова. Фото: Свободное радио
С мая в госпитале Харькова есть место для одновременного лечения 70 больных, нуждающихся в кислородной поддержке. Но сейчас загруженность не критична, поэтому удается в разные палаты распределять даже по интересам: отдельно офицеров, отдельно бойцов. Так же есть распределения по времени поступления, чтобы новоприбывшие и больные, которые выздоравливают, не пересекались.
— Сколько кислорода вам сейчас нужно в день, месяц?

Трудно сказать, потому что это условно. Например, пациентам средней тяжести не всегда нужна кислородная поддержка. Пациент лечится, вечером почувствовал одышку, подышал кислородом. Он подышал час-два, медсестра проконтролировала, что сатурация (насыщение кислородом крови) стабильна, и тогда прекратили доступ к кислороду, - говорит начальник инфекционного отделения военно-мобильного госпиталя в Харькове Вадим Кондратюк.

— Но вы же заказываете кислород, видите, как меняется потребность.

Да, мы это почувствовали где-то 2 месяца назад. Потому что количество кислорода, который поступал на мой отделение, резко возросло. Стало больше кислородозависимых пациентов. И мы пересчитали свои потребности.

— О каких объемах идет речь?

У нас уже несколько лет есть кислородная станция. Не только баллоны, а большая бочка. Не скажу точно, но там где-то 1000 л приблизительно. Раньше она заправлялась, когда не было такого количества больных, раз в 2 недели. Сейчас мы ее заправляем почти каждый день. Это на весь госпиталь.
Начальник инфекционного отделения военно-мобильного госпиталя в Харькове Вадим Кондратюк. Фото: Свободное радио
Медик говорит: именно сейчас у них пик по количеству новых пациентов, если смотреть на весь период пандемии. И больных становится все больше. Параллельно возрастает нагрузка на врачей и медицинский персонал. Рук не хватает. К тому же, сложно прогнозировать развитие болезни у пациентов.
Кислородная станция и пустые баллоны для кислорода у инфекционного отделения госпиталя Харькова. Фото: Свободное радио
Эта инфекция — непредсказуема. Пациент чаще всего поступает со средней тяжестью, и на фоне интенсивной терапии это состояние все равно может ухудшаться. Тогда нужно переводить в реанимацию. Может поступить пациент с 10% поражения легких, а через неделю -10 дней мы получаем более 50% поражения. И это с терапией.
При этом, уверяет Кондратюк, медикаментами и средствами защиты госпиталь обеспечен на 100%.
С тяжелой формой COVID-19 в Украине болеют
менее 10% военных


По состоянию на утро 30 ноября, в Вооруженных силах Украины на COVID-19 болеют 3140 человек. Уже выздоровели за время пандемии - 7064 военных, умерли - 26. Такие данные предоставляют Медицинские силы Вооруженных сил Украины.
Легких у нас где-то 70%, есть средней тяжести и тяжелые. Тяжелых сейчас — до 10%, — уточняет уже экс-командующий Медицинских сил ВСУ Игорь Хоменко.

Отметим, во время записи интервью Игорь Хоменко еще возглавлял Медицинские силы. Впоследствии его отстранили.
Армейцы не получили средств из Фонда борьбы с коронавирусной болезнью. Но у них есть другое прямое финансирование из государственного бюджета на эти цели.
Бывший командующий Медицинских сил ВСУ Игорь Хоменко. Фото: Свободное радио
— Насколько профинансирована армия для борьбы с коронавирусой болезнью?

Финансирование было достаточно, потому что мы получили нормальное финансирование еще с началом эпидемии. К тому же, у нас не работали санатории более чем полгода, остались деньги, и мы их также пустили на COVID. Затем нам добавляли еще. Также у нас не прошли тендерные процедуры почти на 66 млн грн, мы сейчас их также пустили на COVID.

— О каких цифрах вообще идет речь?

Нам на COVID сначала выделили 154 млн на оборудование и медикаменты. Мы закупили ИВЛ-аппараты частично. И сейчас 66 млн (мы не смогли закупить некоторую аппаратуру, не связанную с COVID). С санаториев осталось 26 млн.
По словам Хоменко, на 2021 год Министерство обороны будет просить из госбюджета на Медицинские силы на 170 млн гривен больше, чем в 2020-м. При этом, общий бюджет армии сократится.