Около двух лет в России продолжался так называемый «суд» над украинцами, которых взяли в плен в Мариуполе. Среди них были и те, кто работал в полку «Азов» гражданскими. В конце марта 2025-го оккупанты вынесли приговор от 13 до 23 лет за решеткой. Одним из таких «азовцев» и был Олег Жарков — мужчина с двумя хроническими язвами и больным сердцем. Его жена Галина вырвалась из оккупированного Мариуполя вместе с маленьким сыном. Она рассказала о своей семье, пленении любимого и угрозе жизни Олега в колонии.
Мы пересказываем историю женщины, которой она поделилась с изданием «Новости Донбасса».
Олег и Галина Жарковы вместе давно. Они познакомились еще в начале 90-х — в очереди в магазин. Галина была со своей подругой, а Олег — со своим другом, которые были знакомы между собой, поэтому все смогли разговориться.
В тот же вечер Олег пошел провожать Галину домой. Как вспоминает женщина, вечер был холодным, а троллейбусы почему-то не ходили троллейбусы. Обоим из супругов на тот момент было по 22 года, поэтому они сразу влюбились, а впоследствии — начали жить вместе.
Экономическая ситуация в Украине тогда была сложной, говорит Галина и добавляет: вместо хорошей свадьбы, думали о том, как выжить. Семья жила бедно, снимали половину дома у пожилой женщины. Потом решили уехать в Италию на заработки — вслед за друзьями.
Тетя Галины работала в ЗАГСе в Талаковке — поселок рядом с Мариуполем. Девушка попросила расписать их как можно быстрее, чтобы они смогли уехать. Пара на тот момент была вместе уже шесть лет, однако денег на празднование у них не было. В итоге поездка сорвалась, а семья осталась вместе.
«Когда молодой, оно все кажется просто. Раньше все было легко и мы не чувствовали никакой тяжести. Олег работал проводником, а я на заводе «Азовсталь» оператором», — вспоминает Галина.
Вместе с Олегом они очень хотели ребенка, однако боялись, что малыш будет жить в нищете, как и они сами в то время. Поэтому поставили себе цель — заработать достаточно денег, чтобы растить ребенка в достатке и комфорте.
«Мы боялись нищету на свет плодить, поэтому мы зарабатывали деньги, чтобы ребенок наш не жил так, как мы жили — бедно и горько», — говорит женщина.
Семья открыла свое место на рынке, где продавала овощи и таким образом понемногу собирали деньги. Уже через несколько лет смогли купить дом, однако с ремонтом пришлось подождать еще некоторое время. Впоследствии завели большую собаку породы «сенбернар».
«Если люди без детей прожили 18 лет — это показатель. Некоторые столько даже с детьми не могут прожить. Мы друг друга дополняли, Олег очень спокойный у меня, а я ураган» — так двумя фразами описывает свои отношения с мужем Галина.
Ребенок у супругов появился в 41 год — сын Ваня. Галина рассказывает, что в тот период было сложно, ведь малыш много болел. В семье Жарковых, говорит женщина, никогда не было разделения на «мужские» и «женские» обязанности в быту и воспитании — все делали вместе. Так, Олег очень любил учить с сыном стихи и песни
«Олег у меня очень начитанный и у него хорошая память. Больше всего мне запомнилось, как он Ване читал Гафта наизусть», — вспоминает жена „азовца“.
И добавляет, что сын и отец очень любили это стихотворение:
«Почему так предан Пес,
И в любви своей бескрайней?
Но в глазах — всегда вопрос,
Любит ли его хозяин.
Из-за того, что кто-то — сек,
Из-за того, что в прошлом — клетка!
Из-за того, что человек
Предавал его часто.
Я по улицам блуждаю,
Я вглядываюсь в лица людей,
Я теперь за всем слежу,
Чтобы, как Пес, не ошибиться».
Со временем супругам таки удалось доделать ремонт в доме, а вокруг него появился сад — Олег очень любил им заниматься, вспоминает Галина, там рос виноград, фруктовые деревья, малина, а еще много овощей. Тем временем их сын — Ваня — рос.
Галина продолжала заниматься бизнесом на рынке, а Олег устроился работать как вольнонаемный в батальон «Азов» — по документам он числился водителем, но на самом деле занимался разделкой мяса для их столовой.
Семья жила спокойной жизнью до тех пор, пока в феврале 2022-го не началось открытое вторжение России.
«Я даже в страшном кошмаре не могла представить, что не узнаю своего любимого человека»
Семья Жарковых жила на Восточном — этот микрорайон в Мариуполе начали обстреливать одним из первых. Галина была уверена, что нужно выезжать, но муж был спокоен. Утром 24 февраля он сказал жене, что все будет хорошо и поехал на работу. В тот же день совсем рядом с их домом прилетела российская ракета.
«Я схватила Ваню и побежала в подвал, я вообще не понимала что делаю. Я запомнила, что наш бедный кот Кузя по-пластунски по лестнице с нами сползал в подвал. Я думала, что нас сейчас там завалит, мы так и умрем, похороненные заживо», — вспоминает Галина.
Жена позвонила Олегу и попросила вывезти их с сыном в центр города, мужчина сразу же приехал. Галина вспоминает, что все время плакала. Мужчина вывез семью, передал карточку с деньгами жене и поехал обратно на работу. Тогда супруги еще не знали, что не увидятся очень долго.
Во время блокады и наступления на Мариуполь оккупантов, женщине пришлось несколько недель с сыном прятаться в подвалах разных домов — связи с мужем уже не было. Только 15 марта Галина и Ваня смогли уехать, однако куда именно — плана не было.
«Я решила, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца — нужно хотя бы попытаться вырваться из Мариуполя. В дороге я просто замерла и держала Ваню, я была как будто в коме. Мой мозг отказывался принимать такую действительность», — делится женщина.
Свое состояние после услышанного Галина описывает как «была царевной-несмеящейся» — не могла остановить слезы.
Впоследствии другая подруга жены «азовца» из Мариуполя уговорила ее уехать в Финляндию. Галина нечетко помнит, как нашла в себе силы на переезд и какой была дорога. Несмотря на новый дом, женщина все еще не могла прийти в себя.
«Я вообще не понимала где я, что происходит, почему Олег не со мной — я просто плакала и плакала. Помогли люди вокруг, у меня весь этот этап как в тумане. Только ради Ванечки я как-то собиралась и что-то делала. Я не хотела, чтобы он видел, что я все время в истерике.
Он на учебу — я в слезы, потом успокаивалась и улыбалась сыну. Только благодаря сыну я не умерла от горя. У меня никого нет, кроме него и Олега. Мой муж, с которым я прожила 30 лет, остался там, в плену, я вообще не понимала жив он или нет», — вспоминает Галина.
Женщина постоянно пыталась найти своего любимого в списках погибших или пленных, участвовала в различных чатах с другими женами и матерями, которые искали своих родных. Однако нигде не было информации об Олеге.
По совету других женщин Галина начала заниматься документами — зарегистрировала Олега как пленного в личном кабинете на сайте Координационного штаба. Она писала запросы в СБУ, полицию, воинскую часть, Красный Крест, ООН.
Между тем российская сторона не подтверждала, что Олег находится у них в плену. Поэтому Галина не знала, жив ли ее муж. В неопределенности она жила больше года.
Однако больше всего, рассказывает Галина, переживала за здоровье Олега — мужчина уже не молод, имеет проблемы с сердцем и две язвы — желудка и кишечника. Еще до начала открытого вторжения «азовцу» сделали операцию, однако врачи предупредили супругов о возможных рецедивах язвы.
В июне 2023 года в один из чатов, где родные собирали информацию о пленных, кто-то прислал статью о суде над украинцами, которых взяли в плен на заводе «Азовсталь». В материале были фото, по которым с первого раза Галина не узнала своего любимого.
«Вдруг я осознала, что обтянутый кожей худой человек — мой муж. Я даже в страшном кошмаре не могла представить, что не узнаю своего любимого человека, с которым 30 лет прожила вместе! В камеру смотрел узник концлагеря, я только по глазам его узнала. Сначала я просто обрадовалась, что он жив, а потом осознала, в каком он страшном состоянии. Сказать, что я была в ужасе — ничего не сказать», — делится женщина.
В статье, вспоминает Галина, речь шла о первом судебном заседании в российском Ростове. Тогда 24 украинских пленных судили за якобы участие в «террористической организации» и так называемое «совершение преступных действий, направленных на насильственный захват власти в России».
На второе заседание суда Галина уговорила поехать пожилую маму Олега — она осталась в оккупированном Мариуполе, из которого можно «относительно легко» добраться до Ростова. Однако мать не успела до начала заседания, поэтому ее не пустили в зал. Тогда жена «азовца» нашла другую родственницу пленных, которая жила в оккупации, и поехала на суд. Ей удалось передать Олегу привет от Галины и Вани.
«После заседания она написала мне: «Я стала кричать на весь суд: Олег Жарков, твоя жена Галина и Ванечка в Финляндии, они живы и передают тебе привет». Она сказала, что до этого он стоял мрачный, а потом улыбнулся», — говорит женщина.
Галине удалось связаться с адвокатом, который защищает Олега и других пленных украинцев. Его имя женщина не раскрывает. Однако он рассказал ей, что Олег лежал в 2023 году в тюремной больнице, но снова не уточнил причину. В феврале 2024-го всех «обвиняемых „азовцев“ перевели из СИЗО в Донецке в СИЗО №1 в Ростове.
В июне 2024 года в этом СИЗО якобы произошел бунт с захватом заложников. Поэтому после этого всех заключенных перевели в другое тюремное учреждение №5 в том же Ростове.
«Я знаю, что их всех пытали. Много свидетельств о том, что всех азовцев жестоко избивают. Я точно знаю, что их пытали током, выводили голыми на мороз, заставляли петь гимн проклятой России. Когда их везут в суд, конвоиры могут тащить их лицом вниз по лестнице», — говорит Галина.
О суде россиян над «азовцами» и состоянии Олега все это время Галине удавалось узнать не много. Заседания длились почти два года.
Галина решила ничего не говорить сыну о пленении папы, говорит, что не хочет травмировать ребенка, поэтому рассказала Ване, что отец воюет. Вернется, когда Украина победит.
Сейчас Ване 12 лет и, по словам мамы, он все больше похож на Олега. В Финляндии пошел на кулинарные курсы, чтобы готовить так вкусно, как отец. Галина постоянно пытается вспоминать о муже, чтобы Ваня не забывал своего папу, делится, что по характеру они очень похожи — спокойный и уравновешенный.
«Я сразу начинаю плакать. Но мне надо стараться ради сына, я хочу, чтобы он помнил об Олеге. Я не могу сдаться, война и так забрала у моего ребенка нормальное детство. У нас в семье до войны была такая традиция — мы каждое утро чокались чашками с кофе или чаем и желали друг другу хорошего дня. Теперь эта традиция у нас с сыном трансформировалась. Мы с Ваней чокаемся водичкой утром за то, чтобы папа быстрее вернулся домой», — рассказывает Галина.
На фоне пережитого в Мариуполе и плена Олега, у женщины диагностировали миелит — воспаление спинного мозга. По словам героини, ее болезнь «практически» неизлечима поскольку это очень редкое и до конца не исследованное заболевание.
«С каждым днем мне понемногу хуже. Я хожу еле-еле с палочкой, руки немеют, их сковывает. Ночью все немеет, я каждый час просыпаюсь. Грудь болит, спина болит, если я сажусь, я падаю назад, у меня нарушена координация движения. Вот эта моя никчемность, она меня раздражает, потому что я привыкла всегда быть живым, активным человеком», — делится Галина.
Женщина опасается судьбы своего сына, ведь не знает, что будет, если с ней что-то случится. Из родственников у семьи остались только пожилые родители Олега, которые решили жить в оккупации.
«Сын ничего не знает, кроме того, что его мама стала косолапая. У нас родственников нет, никого-никого нет. Что будет с Ванечкой, если я умру раньше, чем Олег выйдет на свободу? Если сейчас что-то случится, Ваня останется в Финляндии, в детском доме. Выйдет Олег — где он будет его искать? Отправлять сына в воюющую страну я тоже не могу», — говорит Галина.
В конце марта 2025-го российский суд в Ростове-на-Дону вынес приговор по делу 24 украинских пленных, в частности Олегу дали 13 лет за решеткой. Мужчина не служил в батальоне «Азов», однако работал у них на кухне — несмотря на это его судили как военного.
В своем последнем слове, которое опубликовало издание «Медиазона», Олег обвиняет российских военных в преступлениях и ссылается на Варлама Шаламова. Одна из судей потребовала, чтобы он «высказывался корректнее».
«Я хочу вернуться: российские военнослужащие, которые совершали мародерство, насилие и убийство мирных граждан, за что нас тоже судят, — они тоже, получается, фашисты, согласно теории этого эксперта, которого здесь вызвал уважаемый прокурор? Тогда получается какая-то чушь: они тоже фашисты, и они служили в фашистской армии. Тогда фашисты судят фашистов за фашизм, вот как», — сказал Олег.
На суде мужчине стало плохо, поэтому россияне вызвали ему скорую. Вероятно, у него обострилась язва, за которую волновалась Галина. Об этом женщина узнала из новостей — адвокат «азовца», по ее словам, ничего не сказал по просьбе мужа.
«Мне позвонил адвокат и попросил купить лекарства для желудка. В течение двух лет, сколько я не пыталась Олегу передать, купить, попросить, чтобы купили лекарства, мне каждый раз говорили, что это бесполезно, надо идти Олегу лично к врачу. Если врач посчитает нужным, тогда он пропишет лечение, и только после этого родственники могут купить эти лекарства и передать.
Олег отказывался идти в плену к врачу, он очень терпеливый. Если он мог бы терпеть боль, он никогда бы в жизни не позволил вызвать скорую помощь. Он панически боится врачей, вообще он не любит к себе внимания привлекать. В каком он должен был бы быть состоянии, чтобы он позволил себе вызвать скорую помощь?», — говорит Галина.
Она добавила, что защита будет подавать апелляцию, однако это может занять более полугода. Все это время Олег и другие «осужденные» останутся в Ростове, после — переведут уже в колонии строгого режима.
Я не могу физически драться, потому что я практически не хожу. Я не могу находиться все время под координационным штабом и участвовать в демонстрациях. Я не местная жительница Киева, мне негде жить. Здесь я сижу на пособии. Я не могу надолго выезжать из Финляндии, потому что меня лишат выплат. Единственный источник дохода для меня сейчас — это пособие. Я уже везде писала о состоянии Олега — и в личный кабинет, и в Красный Крест, и Лубинцу.Мне никто не отвечает, максимум «спасибо за информацию, держитесь». Его язва смертельно опасна, как мне говорил врач, по большому счету, я сижу и жду, когда он умрет