Поддержите Вильне Радио
Мелкие диверсионно-разведывательные группы, “мясные штурмы”, постоянные атаки беспилотниками, попытки россиян перерезать логистические маршруты и угроза окружения — все это о ситуации на Покровском направлении. Журналисты Вильного Радио пообщались с офицером секции S3 батальона “Свобода” бригады НГУ “Рубеж” Андреем Кривущенко, позывной “Бородюля”. Он непосредственно работает с оперативной информацией и видит ситуацию изнутри.
На официальном уровне можно услышать классическое “ситуация сложная, но контролируемая”. В то же время, отдельные военные говорят о значительно более критической боевой обстановке. Как Вы сейчас оцениваете ситуацию на Покровском направлении? И с чем сталкивается непосредственно Ваша бригада?
Когда я слышу такие слова, то это как будто наступает противник, и в этот момент у нас нет чем его критиковать, тогда идет команда сверху “наблюдать и докладывать”. Формулировка “контролируется и сложная” о Покровском направлении ничего не говорит. На сегодняшний день ситуация вопиющая, я бы сказал. Противника слишком много между боевыми порядками Сил обороны, поэтому здесь говорить о контроле не приходится.
Противник имеет возможность проникать к нам в тыл и заходить вглубь на несколько километров. Диверсионные группы мы замечали в десятках километров от линии боевого столкновения. Если это назвать “контролируемой ситуацией”, то мне интересно узнать, что такое “неконтролируемая”.
Вы говорите о большом количестве россиян на этом участке фронта. В частности, Генштаб сообщал, что россияне сосредоточили на Покровском направлении более 110 тысяч военных. Известно, какие именно подразделения это? Сообщали о вновь созданной бригаде “Барс” и о подразделении “Рубикон”, в котором противник собирает самых профессиональных операторов БПЛА.
Я бы не сказал, что “Барс” — это новосформированное подразделение. Мы против них воевали на Северском направлении. Не могу сказать, что это какие-то прям “драконы”. В общем, такие “драконы” у них хоть и заканчиваются, но, к сожалению, они еще есть. Как правило, именно из этих спецназовцев, из подготовленных бойцов, они формируют диверсионные группы.
Те, кто движется по переднему краю и тех, кого они направляют в “мясные штурмы”, — это в основном зеки. Также это регулярная российская армия, свежемобилизованные, свежеподписанные контрактники.
Подразделение “Рубикон” на нашем направлении есть, это подтверждено. Также подтверждено, что здесь действует подразделение БПЛА “Судный день” — это довольно мощное их ударное подразделение FPV.
И сейчас к нам в плен попадает большое количество, к сожалению, украинцев, которые проживали и проживают на временно оккупированных территориях. Эти украинцы попадают в ТРО “ЛНР” и “ДНР”. Их много, но они демотивированы.
У россиян есть отработанная схема на временно оккупированных территориях. Они приходят адресно к украинцам, сразу с условным мешком наркотиков и предлагают два варианта — либо контракт в армию оккупантов, либо тюрьма. В основном, украинцы выбирают контракт, потому что так остается шанс хотя бы сдаться в плен к нам.
О точном количестве сосредоточенных в этом направлении россиян я не могу сказать, кроме того, что их дофига. Скажу честно, за 4 года полномасштабного вторжения я в последний раз действительно видел такое нашествие при первой дерзкой попытке наступления во втором квартале 2022 года. Как тараканы прут.
Какова сейчас основная тактика россиян?
Они сейчас пытаются зайти максимально вглубь наших позиций. Конечно, им это частично удается, но они несут огромные потери. Я не знаю, какая еще страна в мире может себе позволить воровать такой ценой. Ведь они воруют наши земли, предварительно уничтожая все на них, и при этом кладут на это невероятное количество своего личного состава.
Каждый день на нашем направлении 10+ человек противника “отправляются к Кобзону на концерт”. И за этими потерями часто нет никакого успеха, они категорически неоправданны. Трудно понять и осознать действия людей, которые отправляют бойцов на верную смерть. Они делают это в надежде, что пока мы будем убивать десятки их людей, где-то в соседней посадке, по какой-то тропинке по камышам сможет кто-то пролезть незамеченным.
Я не могу подобрать слова, чтобы описать эту тактику россиян, потому что “варварская” звучит как-то мягко. Но, к сожалению, я подчеркиваю, что тактика действует. Потому что мы не можем одновременно просматривать 15-20 тропинок, это нереально. И кое-где россияне пролезают, оседают и тем самым прокладывают для диверсионно-разведывательных групп маршрут.
Насколько критична потеря или блокировка дорог в районе Родынского и Белицкого?
Теряя важные логистические пути, мы очень сильно теряем возможности обеспечения наших бойцов на передовой, становится гораздо сложнее эвакуировать раненых, сильно ограничиваются возможности внутренней ротации, ведь им тоже необходимо отдыхать.
Если мы сейчас говорим о глобальных путях и основных логистических артериях — то с этим огромные проблемы. И на сегодняшний день для противника это основная цель — взять под контроль логистические пути. Россияне понимают, что в лобовую, в городах они упираются и их успехи будут минимальны. Поэтому они пытаются отрезать нам возможность поставлять провизию, боевые комплекты, обеспечивать вывоз раненых.
Здесь мы переходим уже не к основным артериям, а к маленьким логистическим путям, которые позволяют хотя бы пешком проводить поставки на передовую и забирать раненых. Даже когда россияне берут под контроль полевую дорогу или очередную посадку — это сильно затрудняет наши действия.
Как на этом направлении защищают дороги? Установлены ли антидроновые сетки? Или сейчас это, учитывая ситуацию, не очень помогает?
У нас есть одна такая проблема — высшее руководство очень медленно реагирует на изменения. А война слишком динамична, поэтому медленные реакции влияют на ее ход. От этого, в первую очередь, к сожалению, страдают люди.
Сейчас я вижу, что начали массово ставить антидроновые сетки на логистических путях. Но это поздно, они должны были стоять еще год назад на тех дорогах, где сейчас уже опасно что-то устанавливать. Даже полгода назад мы могли установить сетки, потому что об этом говорили. Сегодня такие сетки ставят хотя бы в тыловых районах.
То же самое и с обшивкой машин антидроновыми сетками или применением новейших технологий на линии боевого столкновения. Ребята придумывают и тестируют много технологий, есть много идей. Все это подается наверх, но реакция очень медленная. Мы теряем драгоценное время, пока кто-то примет решение, что для нас важно и нужно масштабировать успешный опыт. Нужно реагировать мгновенно, а у нас это растягивается на полгода-год.
А тем временем россияне атакуют прифронтовые города всем, чем можно — шахедами, КАБами, С-300. Мишенями становятся рынки, супермаркеты, жилые дома. А теперь они дронами сжигают машины гражданских или могут просто убить человека, который ехал на велосипеде по дороге, до которой уже добирается противник. Дружковка, Доброполье, Белозерское, Славянск, Краматорск — все эти города живут в одном ритме — 20-30 минут и раздается сирена.
Покровск фактически находится в полуокружении, но какими будут дальнейшие действия россиян? Это попытки зайти в город или все-таки окружить?
В сам город зайти довольно трудно. Кроме того, бои в городах — это непростая история. Я начинал свой путь с боев в городах и продвигаться в таких условиях очень сложно. Если правильно выстроена линия обороны, то шансы маленькие, даже с применением тяжелой техники или авиации, это все равно долго и противник при попытке таких действий понесет огромные потери.
Поэтому гораздо легче обойти с флангов, окружить город, отрезать логистику, взять в осаду. Хотя это тоже не просто, потому что территория большая. Покровск под прицельным наступлением противника не первый год. Никто не может сказать, что у россиян есть огромные успехи на этом направлении. Но и сказать, что противник уперся и не имеет никаких продвижений, тоже нельзя. Ситуация тяжелейшая, силы сюда бросили большие, каждую неделю они получают пополнение в личном составе и военной технике. Здесь тяжело.
В Генштабе сообщают, что сейчас тоже выделяют дополнительные силы и средства на Покровское направление. Перебрасывают отдельные подразделения и бригады, в частности “Азов”. На каких точках и пунктах должны сосредоточиться украинские защитники именно сейчас?
Все пункты важны, любое просачивание россиян даже в самой незначительной посадке — это риск для продвижения вглубь нашего тыла пехотных подразделений, ДРГ. Тем более сейчас у россиян задача — максимально быстро продвинуть вперед группы FPV-расчетов для того, чтобы попытаться закрыть дорогу. Теряя свой личный состав у нас в тылах, они все равно успевают иногда развернуть эти расчеты, выставить стартовые точки и начать сильно нам вредить.
Для этих групп задача номер один — сломать украинскую логистику. Поэтому довольно часто они действуют осторожно и выжидают важную цель. Но как только таких групп станет больше, это будет угроза и для отдельных передвижений украинских военных.
Выделить какое-то одно направление для защиты я не могу. Каждый город, каждое село, каждый метр и каждый куст на нашей земле нам важен и дорог. Мы стараемся сделать все для того, чтобы противник не продвигался. К большому сожалению, мы не можем обеспечить на этом направлении столь плотную линию обороны. Надеюсь, что эта ситуация в кратчайшие сроки будет решена. Для того, чтобы ни один из следующих населенных пунктов, стоящих на линии продвижения противника, не перешел под контроль оккупантов.
Как считаете, с прорыва российских войск вблизи Доброполья на Покровском направлении хотят сформировать информационный фон перед встречей Трампа и Путина? Есть ли здесь связь?
В плане наступательных действий все довольно стандартно, никакие переговоры или предстоящие встречи на это не влияют. Россияне просто лезут, лезут и лезут. Поэтому для нас на поле боя мало что изменилось, противник как был активен, таким и остается. В основном активность фиксируем днем, ночью нет, донецкие ночи очень темные.
На действия оккупантов влияет наличие личного состава, а не международные переговоры. Привезли «свежих», значит, в атаку пошло больше, этих измотали, теперь россияне ждут новую поставку — вот и вся разница.
Также у нас нет иллюзий относительно возможных договоренностей. За эти 11 лет войны уже все должны были понять, что любые соглашения заканчиваются тем, что их нарушают россияне.
Добавим, что несмотря на сложную ситуацию в прифронтовом Покровском, там до сих пор остаются 1 327 жителей. До прошлой недели в одном из районов работал единственный магазин, однако сейчас его закрыли. Последний раз гуманитарную помощь местным жителям доставляли месяц назад — запасов не хватит надолго.
Между тем, на фоне российского продвижения на Покровском направлении Покровский городской совет объявил о новой закупке препятствий для обустройства фортификаций. Без аукциона приобрели малозаметные препятствия из проволоки, а также колючую проволоку типа «Ежова» на сумму более 13 млн грн.