27 января в Украине вспоминают жертв Холокоста — массового уничтожения евреев нацистами. В этот день мы вспомним истории бахмутчан еврейского происхождения, которым удалось спастись во время нацистской оккупации, и тех, кто ее не пережил.
Журналисты Вильного радио подготовили семь историй о жизни евреев во время нацистской оккупации Бахмута (Артемовска). Архивные данные мы взяли из базы данных израильского национального мемориала Катастрофы и Героизма “Яд Вашем” в Иерусалиме. Базу наполняют данными евреев, погибших от рук нацистов в период 1933-1945 годов. Если у вас есть архивные данные об убитых евреях, вы также можете пополнить архив данных онлайн.
Виталий Слуцкий родился в Бахмуте 25 сентября 1933 года в семье экспедитора. Свою историю он рассказал центру памяти «Яд Вашем» в 2019 году.
“Отец мой в какой-то момент пропал и вернулся в 1946 году. Он 10 лет где-то отработал за деятельность, которая советской власти не понравилась. Не думаю, что он был в тюрьме, скорее, в ссылке. Мать была из крестьянской семьи из села Мокрая Плотва, которая между Артемовском и Попасной”, — говорит Виталий Слуцкий.
Тогдашний Артемовск мужчина помнит как застройку бараков, в которых он мальчиком жил с семьей.
“Мы жили по улице Соборной в доме 40 или 43. Это были дома барачного типа. В таких одноэтажных домах были со всех сторон входы и со всех сторон жили соседи. Это были помещения кухни, коридора и комнаты с низкими потолками. В таких домах мы жили до самого начала прихода немцев в город”, — вспоминает мужчина.
После начала Второй мировой войны Виталий продолжал жить с мамой в Артемовске и даже успел начать ходить в школу.
“1 сентября [1941] я пошел в еврейскую школу в первый класс. Я там отучился 3-4 недели, и в октябре мама отправила меня к бабушке в Мокрую Плотву. Сама она вернулась в Артемовск, и когда все стихло, для безопасности явилась для регистрации и сказала, что потеряла документы — ни свидетельства о рождении, ни паспорта, ничего. Новые документы от оккупационных властей она получила по девичьей фамилии: Чернышева Кристина Митрофановна (была фамилия Слуцкая, — ред.). Меня записали как Чернышев Виталий Григорьевич. То есть никаких намеков на еврейские корни”, — рассказывает Виталий.
Пока мальчик прятался в деревне с бабушкой, его мать вернулась в Артемовск. Женщина стала очевидцем того, как нацисты в 1942 году собирали евреев для массовой казни.
«Помню, что массовой казни предшествовала провокация — нацисты сами подожгли Дом Ленина и обвинили в этом коммунистов, и 10 местных жителей повесили на центральной площади», — пересказывает воспоминания мамы мужчина.
Весь период нацистской оккупации города Виталий жил то в Мокрой Плотве, то в Артемовске.
“Когда вошли немцы — страха не было. Больше было интересно: что это за люди? В селе были только «обозные» части, которые рыли окопы на фронте, который был не так далеко — около Северского Донца. Они брали, что хотели. Однажды мужа подруги бабушки, который был коммунистом, забрали и расстреляли. На что бабушка подруга высказывалась: «Моего, значит, забрали, а твоего, еврея, нет, жив». Были такие упреки от соседей”, — делится свидетель тех событий.
Однажды семью Виталия все же сдали их соседи.
“Это были две женщины, которые донесли о нас немцу, что мы евреи. Однако, по всей вероятности, этот немец не был ярым фанатиком нацистов. Он встретил мою тетю и сказал: «Так твой племянник юда!» (от нем. jude — еврей, — ред.). А она спросила: «А тебе-то что?» Он ответил: «Мне-то ничего, но говорят же». Кончилось тем, что тетя дождалась утра, меня за руку и в Артемовск! Это был февраль 1942 года, мороз, снег, и мы 25 километров шли пешком”, — рассказывает Виталий.
С этого времени мальчик оставался в Артемовске. По приказу матери днем всегда был дома, а на улицу выходил только вечером.
“В нашей квартире жил немец, занимавшийся формированием местной молодежи на работу в Германию. И это не вызывало у него вопросов, потому что тогда уже немного утихли страсти относительно евреев и коммунистов — территория считалась очищенной”, — отмечает мужчина.
Больше о том, как в пропагандистских газетах Донетчины освещали преимущества работы в Германии, читайте в нашем материале:
В Артемовске мальчик прожил до лета 1942 года, а затем вернулся к бабушке в деревню. Хотя там еще оставались нацисты, соседки больше не пытались рассказывать им о еврейских корнях Виталия. Но сложностей хватало, особенно с едой.
“Когда крохи падали на стол, дед собирал их в ладонь, бросал в рот и говорил: “Придет время, и мы будем радоваться и этим крошкам — берегите хлеб!”. И так оно и было — голодно!” — пересказывает мужчина.
Долгое время он наблюдал, как по дорогам вдоль села на юг шли немецкие войска — это были колонны пехоты в два ряда и техника. Но потом Виталий стал замечать, что колонны идут в обратную сторону, и их ряды теперь не так плотны.
“Среди местных уже ходили слухи, что немцев хорошо побили под Сталинградом и они отступают. Накануне освобождения уже чувствовалось, что немцам совсем не до евреев, и мать снова забрала меня в Артемовск. Они тогда ходили, всем говорили, что люди должны покидать город и взрывали дома”, — вспоминает Виталий Слуцкий.
Тогда парень с матерью переселился в овраг за городом, где они ждали окончания боев за город. Когда все стихло, они вернулись в город, где увидели уже советские войска. Это был октябрь 1943 года.
Еврей Миля Турчин родился в Бахмуте в 1925 году. Его отца звали Иосиф Турчин, а имя матери в документах не сохранилось.
Парень прожил в городе до начала Второй мировой войны, а затем эвакуировался в Узбекистан. Там он смог спастись от нацистов, которые массово убивали евреев на оккупированных территориях.
Точно неизвестно, когда именно Миля эвакуировался из Бахмута, но в картотеке Ташкента его записали как эвакуированного в феврале 1942 года.
Поселили 17-летнего юношу в городе Булунгур (которое до 1992 года называлось Красногвардейском) Самарской области.
В архив центра памяти «Яд Вашем» его добавила Екатерина Турчина, которая может быть наследницей или другой родственницей Мили.
Ева Смоленская родилась в 1898 году. Место ее рождения в документах не указывается. Отца Евы звали Илья, а имя матери неизвестно.
Когда началась война, 43-летняя Ева эвакуировалась в Куйбышев Молотовского района России (современная Самара). В местных архивных документах женщина фигурирует как эвакуированная жительница Украины. Данных о ее возвращении в Бахмут после войны нет, как и о судьбе Евы после 1944 года.
Пелагея Йена родилась в 1930 году. Период второй мировой войны и послевоенные годы она провела в Бахмуте. Во время оккупации города нацистами девушке удалось скрыть не только свое происхождение, но и еврейские корни своей родственницы Ольги Легостаевой (настоящая фамилия тоже Йена). Благодаря этому они обе выжили.
В израильском центре мемориала Пелагею добавили на доску почета.
Журналисты Вильного радио также собрали несколько историй жителей Бахмута, которым не удалось выжить во время нацистской оккупации.
Супруги Ханан и Фейги Песини жили в Бахмуте до Второй мировой войны. В городе родилась только Фейга в 1893 году. Ханан родился в 1891 году в Смоленске в России.
Проживала Фейга по адресу: ул. Куйбышева дом 20.
По данным внука супругов Марка Песина, Фейгу убили 9 января 1942 в яме. Причина смерти обозначена как “резня”. Ей было 49 лет.
Ханан Песин официально проживал в Бахмуте по адресу: улица Владимировская, дом 50. Мужчину убили при тех же обстоятельствах и в тот же день, что и Фейгу. Ему было 53 года.
Эсфир Лелгант (девичья фамилия Кричак) родилась в 1896 году и проживала в Бахмуте. Ее отца звали Семеном, а мать — Анной.
Женщина работала бухгалтером и была замужем. Ее мужа звали Иаков Лелгант.
После оккупации города Эсфир осталась в родном городе. 11 января 1942 года ее убили нацисты. По данным племянницы Эсфир, женщину замуровали в алебастровых штольнях. Ей было 44 года.
Анна Немаха родилась в 1880 году. Ее отца звали Борис, а имя матери неизвестно. До нацистской оккупации женщина жила в Бахмуте.
Спасаясь от преследований, в 1941 году Анна выехала в Казахстан. Во время эвакуации она заболела и скончалась.
Напомним, ранее журналисты Вильного радио публиковали поименный список гражданских, погибших в Бахмуте (тогда Артемовске) от массовых казней. В списке более полутысячи фамилий, преимущественно евреев, обнаруженных погибшими в закрытой камере алебастрового рудника.