Поддержите Вильне Радио
До начала полномасштабного вторжения в Уголовном кодексе Украины не было статьи «коллаборационная деятельность». Сейчас более полутора тысяч подозрений и более полутысячи человек в розыске по этой статье. Суды выносят приговоры жителям деоккупированных громад, однако что считать сотрудничеством с оккупантами, может ли оно быть оправданным, в обществе остается спорным вопросом. Мы спросили жителей Донетчины, Запорожья и Херсонщины о том, кого они считают коллаборантами.
По данным Единого государственного реестра судебных решений, по состоянию на ноябрь 2025 года, украинские суды вынесли 3271 приговор за коллаборационную деятельность.
В отчете за 2024 год, правозащитная организация ZMINA отмечает, что практика применения этой статьи УКУ еще только нарабатывается, впрочем, среди приговоров суда почти нет оправдательных.
В то же время увеличилось количество апелляционных жалоб, особенно по приговорам, принятым по части пятой статьи 111-1 УКУ (добровольное занятие гражданином Украины должности, связанной с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций, в незаконных органах власти, созданных на временно оккупированной территории/ участие в организации и проведении незаконных выборов или референдумов на временно оккупированной территории или публичные призывы к их проведению). Однако незначительное количество апелляционных производств имело положительный результат для стороны защиты.
Среди осужденных много тех, кто сознательно работал или работает на оккупационные администрации или силовые структуры, например, «полицию». Но как быть с работниками бюджетных и коммунальных предприятий – вопрос спорный. Осуждают за коллаборационную деятельность и украинцев, которые работали в оккупации, чтобы обеспечить повседневную жизнь гражданских.
«Анализ показывает, что привлечение к ответственности за коллаборационную деятельность не учитывает контекст оккупации, необходимость обеспечивать жизнь на оккупированной территории, к тому же опирается на формальную оценку действий обвиняемых», – говорится в отчете.
По данным Офиса генерального прокурора Украины, в январе-октябре 2025 года правоохранители работали с 1236 делами по статье «коллаборационная деятельность (111-1 УКУ). Материалы 292 дел передали в суд и все из них были в пользу обвинения.
По данным социологической группы «Рейтинг», в 2024 году большинство украинцев считали коллаборационизмом занимания руководящих должностей в органах оккупационных властей (48%), участие в организации незаконных “референдумов” и “выборов” (46%), а также службу в вооруженных силах России (44%). Каждый третий респондент относил к этому понятию работу в правоохранительных или судебных органах, а также на любой должности в органах местного самоуправления под контролем оккупационной администрации.
Отношение украинцев к коллаборационизму остается суровым: большинство убеждены, что сотрудничество с оккупантами должно наказываться. Но в то же время общество все чаще осознает сложность жизни под оккупацией — когда выбор между сотрудничеством и выживанием не всегда был очевиден.
Вильне Радио вместе с коллегами из изданий “Новости Донбасса”, “Кавун. City”, и РИА Пивдень спросили у жителей Донецкой, Запорожской и Херсонской областей, кого они считают коллаборантами и как к ним относятся. Далее публикуем мнения респондентов.
Иван (имя изменено), Мариуполь (временная оккупация)
Я не знаю, как это трактует [украинское] законодательство. Но очень переживаю, чтобы меня не судили потом. Просто за [российский] паспорт. Мы здесь непонятно как: и тем можешь чем-то не понравиться, неправым будешь (России — ред.) и эти (Украина — ред.) еще могут предателем объявить. Как между двух огней. Я думаю, точно неправы те, кто воевал [против Украины].
Анастасия (имя изменено), Мариуполь (временная оккупация)
А кто предатели? Я у себя дома. Я что теперь предательница? Нам же жить надо. То, что приходится жить в таких условиях (под российской оккупацией – ред.), не означает, что мы так хотели. Предателей где-нибудь среди организаторов поищите. Кто там рулит, себе квартиры решал, а остальным — фиг там, а не компенсации. Я себя предательницей не считаю.
Наталья, ВПЛ из Мариуполя
Сейчас многие так легко судят, но война продолжается, я не понимаю, как можно давать оценку. У меня близкий человек в оккупации, работает в магазине. Я не думаю, что это предательство. Судили уже сельских голов, которые сотрудничали с оккупантами. Кто-то может и любил Россию, а кто-то может просто, чтобы людям помочь, какой-то порядок наладить в селе. Я не знаю. Моргун наш (Олег Моргун — коллаборант, бывший глава городской милиции, изменил государству в 2014 году, имеет два приговора суда за государственную измену и коллаборационную деятельность — ред.) — это точно предатель. Со стажем. Иващенко тоже (Константин Иващенко — генеральный директор ПАО «Азовмаш», возглавил оккупационную администрацию Мариуполя в марте 2022 года). А еще у меня вопрос к учителям. Вы же детям в голову вкладываете, что Россия – молодец.
Даниил, Запорожье
Коллаборант – это человек без принципов. Тот, кто за должность или вознаграждение готов предать не только государство, но и друзей. Но нельзя всех оставшихся в оккупации называть предателями. Есть те, кто ждет возвращения Украины, кто просто не смог уехать. Это не коллаборанты, это наши люди, которые переживают российское нашествие.
Яна, Запорожская область
Тот, кто на своей территории в своем государстве идет против воли и поддерживает оккупанта. На временно оккупированной территории: если это люди, которые живут, поддерживают и пропагандируют ту власть – это коллаборанты.
Светлана, Запорожье
Люди в оккупации – заложники. Поэтому любого человека, который там остался, конечно, нельзя назвать коллаборантами. Перешедшие и сотрудничающие с рашистами…
Ну и если ты госслужащий, я думаю, да, это коллаборационная деятельность. Если у тебя нет выхода, ты не можешь уехать: не можешь оставить своих родителей или еще что-нибудь. Ну, они вынуждены работать в той же больнице или учителем. Я не считаю, что это коллаборанты.
Александр, Запорожье
Есть люди, которые пошли на сотрудничество с врагом и предали Украину. Но! Здесь нужно смотреть: коллаборанты бывают немного разные. Одни коллаборанты, вроде, работают, а вместе с тем помогают Украине: какую-то информацию собирают, передают. Таких фактов очень много еще с прошедшей войны (Вторая мировая война — ред.). Поэтому смотреть нужно конкретно по их делам.
Светлана, переселенка из Орехова
В оккупации не сладко, и здесь не сладко. Какие люди предатели, когда туда Россия зашла? Они не предатели, они живут, потому что негде жить. Как и мы – если бы там хоть немного было лучше, мы бы сидели в Орехове. Пошедшие на сотрудничество – конечно, предатели. Но если там живут не по своей вине и радости – то что делать…
Елена, ВПЛ из Энергодара
В Энергодаре сейчас [в оккупации] люди довольны. Пенсии добавили, в магазинах все есть. Подруги говорят – живется лучше. Я бы, может, поехала туда на мамину могилу, но не пускают. А так – люди там спокойно живут.
Звоню подругам – говорят, живут лучше, чем было. Говорят: «Мы довольны». И нет, не стреляют они (россияне — ред.). Все спокойно. Раньше, может, по городу ездили, а сейчас тихо. Единственное – комендантский час после девяти.
Даже не знаю, кого так можно назвать [коллаборантом]. Главное, чтобы люди за мир. Скорее окончилась война и чтобы повсюду был мир. Честное слово, и Запорожье не хочется, чтобы обстреливали. Хочется мир.
Евгений (имя изменено), Мелитополь (временная оккупация)
Для меня коллаборанты — это преимущественно госслужащие, бюджетники. Трудный вопрос с коммерсами, уплачивающими им налоги. Жить за что-то надо, хотя всем сердцем ненавидят россиян, но по разным причинам не смогли уехать. Я знаю лично таких. Одна брата похоронила недавно, у другого отец раком болен, у третьего теща лежащая без памяти. Еще у одного приятеля тоже бабушка лежачая и он один ухаживает.
А вот учителя могли бы и дистанционно учить детей по украинским программам. Врачей я бы наказывал только тех, кто на руководящих должностях, как Игорь Маслов (при оккупантах стал главным врачом Мелитопольского областного Центра крови, — ред.).
Елена, (имя изменено), Мелитополь (временная оккупация)
Коллаборант — это даже не тот, кто всегда ждал “русский мир”. Таких в городе было достаточно. Коллаборант для меня — это тот, кто переобулся на лету. Ради денег. Просто продался. И не просто работает на оккупантов, а повсюду рассказывает, какие рашисты замечательные, как с ними город «расцвел». А еще эти люди специально выставляют свою любовь к России, задают провокационные вопросы, чтобы выявить проукраинскую позицию. Коллаборационист – это крыса.
Светлана, (имя изменено), Мелитополь (временная оккупация)
Обычно считают, что коллаборант – это тот, кто работает на россиян или предателей. Но я видела, как живущие со мной в одном городе отворачиваются от флага РФ. Хотя раньше они вообще были вне политики. А еще бабушки. Бабушки, которые целуют портрет Путина как значок. Я видела это своими глазами. Я понимаю, что у некоторых с возрастом что-то меняется в уме. Но это слишком. Мне всегда хочется их спросить: «Что вам дал Путин?» Но я живу в Мелитополе. Я понимаю, что единственное, что принесет мне этот вопрос, ко мне могут прийти домой другие люди с другими вопросами…
Екатерина, (имя изменено), Мелитополь (временная оккупация)
Среди моих знакомых много тех, кто работает в школах, в больницах, в правительстве, банках и так далее. Я понимаю, что через три года после начала войны люди должны где-то работать, чтобы кормить семьи. Некоторым приходится тяжело. Я не считаю всех их коллаборантами. Но те, кто ведут себя как матрешки (я так называю двуликих людей, прославляющих оккупантов и этот режим), вызывают отторжение. Именно эти люди для меня коллаборанты. Иногда можно встретить учителя, всячески избегающего формулировок о «русском мире». По крайней мере, по возможности. А иногда какая-нибудь девочка в банке рассказывает о России почти как Скабеева. Для меня коллаборант – это девочка в банке. А по профессии и работе судить через три года людей нельзя.
Алексей Полухин, Херсон
Коллаборант — это тот, кто добровольно поддерживает оккупантскую систему обеспечения, занимает различные должности, которые помогают системе оккупантов закрепляться в захваченной громаде. Не коллаборант — человек, который выходит на митинги против оккупации, партизанит, пытается выживать в оккупации, но при этом не предавать свою страну, то есть не занимать оккупационные должности. Предатель – это предатель. К нему/ней отношусь как к врагу.
Ольга Цилинко, Херсон
Предатели – это люди, которые сознательно шли и планировали предать, принимали участие в определенных мероприятиях, призывали “русский мир” до и после 2014 года. Это люди, которые продвигали и продвигают идею «русского мира», захват Украины и т.д. То есть предатели – это идеология.
А коллаборанты – это для меня люди, которые перешли на работу к оккупантам. Не только к оккупационным органам власти, но и к оккупантам в целом.
На самом деле глубоко идеологизированы почти все стороны жизни. Куда ни пойди – сквозь идеология, пропаганда. Поэтому мы, например, избегали любой возможности сотрудничества с россиянами. Когда мы даже с детьми проговаривали, как же мы будем жить в случае, если не будет например средств от украинской зарплаты, я детям так и говорила: ну что, буду лепить пельмени и пирожки, вязать, шить, но ни о какой работе на оккупанта не могло идти. Потому что все равно это используют в пропаганде.
Наталья, Херсонщина
Действительно после 2014 года я готова еще была кого-то оправдывать: ну что плохого нам сделал Пушкин, ну зачем нам Булгакова хейтить, ну возят украинских детей в Россию на выставки, ну что плохого в русском языке. Конечно, те, кто пошли работать на россиян, оправданий у меня не имели и не имеют, но на Херсонщине таких было немного. Я относительно нормально относилась к тому же Черевко или Семенчеву (сегодняшние коллаборанты, которые занимали должности в Херсоне до оккупации, — ред.), считала, что если человек хороший специалист, то как мешает русский язык? Ну, пусть говорит. И именно 2022 год поставил все на свои места. Русский – язык врага, потому что именно за ним приходят российские танки. Я где-то слышала эту фразу и она мне понравилась: если все равно, на каком языке говорить, давайте на украинском.
Знаете, я раньше тоже как-то всех под одну гребенку иногда чесала. А теперь понимаю, что каждая история – своя, нельзя людей сравнивать. Поэтому каждая история нуждается в детальном анализе. Я знаю водителей автобусов, которые как и на россиян работали, а вместе с тем, помогали выехать больным людям бесплатно. Если врач лечит людей и не занимает должности завотделением или не возглавляет больницу, он тоже может не быть коллаборантом.
Напомним, ранее Вильне Радио подробно объясняло кого в Украине судят за коллаборационизм и когда можно оспорить приговор. А также, кого в Украине могут осудить за госизмену и какие приговоры им выносят.