«Люди ждут, что снова можно будет спокойно ложиться спать, не думая, что ты ночью можешь оказаться под завалами собственного дома», — рассказывает о прихожанах настоятель храма в Часов Яре. Несмотря на российские удары, здесь и в Северске проводят богослужения. Иногда собираются и в подвалах. Уже больше года верующие приходят в церковь не только помолиться, но и получить гуманитарную помощь. Священники остаются на Донетчине, чтобы поддержать людей, и уговаривают их эвакуироваться.
Как священники помогают прихожанам во время войны и почему люди отказываются уезжать из прифронтовых городов, Вильному радио рассказали протоиереи Олег Кручинин и Виктор Скрипник.
От Борисо-Глебского храма в Часов Яре до Бахмута — около пяти километров.
“Когда начали разъезжаться постоянные прихожане, я переживал, как мы без регента будем, без пономарей. Борисо-Глебский храм достаточно большой, у нас было два хора — профессиональный и любительский. Мы участвовали во Всеукраинском фестивале колядок в Святогорской лавре, в концертных программах. А тут поехали регент, пономарь, преподаватели воскресной школы”, — вспоминает настоятель Борисо-Глебского храма Украинской Православной Церкви Олег Кручинин.
Около трех месяцев часовоярцам приходилось приходить молиться в укрытие неподалеку от храма.
“До декабря 2022 года в храме еще проходили службы. Затем мы перешли в подвал 5-этажки рядом, он хорошо оборудован. Рождество тоже там встретили. Это именно такая обстреливаемая зона. Там практически нет людей. Всего шесть жителей осталось. Обстрелы становились все чаще. Потом уже и подвал обстреливали”, — делится собеседник.
Так люди стали собираться в другом храме города. Сейчас службу в Часов Яре и Северске настоятели пытаются проводить раз в неделю.
“Мобильной связи практически нет. Поэтому я не знаю, сколько людей будет в храме, потому что обстрелы могут внести свои коррективы. Никто не знает, когда обстрел начнется. Люди идут в храм в Часов Яре пешком из разных районов города. На волю Божью только мы надеемся. Обычно людей 20-25 приходят. В Северске есть подвальное здание при храме, они там собираются. Как будет дальше, я не знаю. Пока есть возможность, продолжаем служить. Служба помогает людям немного отвлечься”, — говорит протоиерей Олег Кручинин.
Без света, газа и воды, но под ежедневные звуки взрывов — так почти тысяча людей выживает сейчас в Часов Яре. Чтобы поддержать людей, сюда наведываются волонтеры. Такую же помощь они привозят и местному храму, добавляет настоятель.
“Нам много помогают волонтеры. Мы им очень благодарны. Например, волонтерское движение «Парасолька» и другие организации. Дают нам бензин для генератора, продукты, воду и прочее. В феврале — марте этого года много было помощи, поэтому мы рассылали тогда уже уехавшим прихожанам”, — делится протоиерей Олег Кручинин.
Гуманитарную помощь для верующих храма передают и часовоярцы, которые уже эвакуировались из города.
“Наши прихожане собирают помощь в других областях и пересылают сюда. Люди поддерживают тех, кто остается. На службу приходят и наши постоянные прихожане, которые были до войны, и стали ходить живущие рядом люди. Раздаем и в Часов Яре, и в Северске. Это единственные два храма, которые действуют сейчас в Бахмутском районе. До полномасштабной войны их было около 20”, — отмечает настоятель Борисо-Глебского храма.
Протоиерей Олег Кручинин говорит: больше всего часовоярцы сейчас нуждаются в дровах.
“Мы и храмы готовим к зиме, и для жителей основная проблема — это дрова. Их возят, но цена завышена. Понятно, что они идут и сами рубят, готовят эти дрова. Еще часто просят привезти газовые баллоны. На них можно готовить — это тоже удобно. Продуктами, водой люди обеспечены. И военная администрация хорошо работает, и волонтеры приезжают”, — рассказывает собеседник.
Он говорит: были случаи, когда верующие погибали во дворах своих домов во время атак российской армии по Часов Яру.
“У нас была такая дружная семья — Константин и Елена. Я их встретил прошлым летом, говорили: «У нас здесь дом, мы никуда не поедем». Был обстрел, Елена погибла во дворе дома. Затем мужа сын забрал в центральную часть Украины. На 40 дней он вернулся. И сидит во дворе дома, снова «прилет». Муж погиб почти там, где не стало жены”, — вспоминает протоиерей Олег Кручинин.
Протоиерей Олег Кручинин признается: уговорить прихожан уехать в более безопасные регионы сложно.
“Почему не эвакуируются? И в марте 22-го года и сейчас ответ один: «Нам некуда ехать». Хотя у многих есть дети и на территории Украины и других стран. Психологически я понимаю людей, им тяжело покинуть дом. Люди живут у себя дома — у них есть посуда, мебель, одежда. Это все есть. Уехать куда-то в общежитие они боятся: «А как мы там будем без ничего». Хотя иногда смотришь на эти дома и не понимаешь, как там можно сидеть. Бывает, что дома более-менее целые, а есть сильно разрушеные”, — сетует настоятель Борисо-Глебского храма.
“Говорят, что им некуда ехать, их никто не ждет, денег нет. Не хотят покидать родной край, жилье свое”, — добавляет настоятель храма в честь Казанской иконы Божией Матери города Северск, протоиерей Виктор Скрипник.
Иногда на эвакуацию горожане решаются, только когда им больше негде жить, говорит протоиерей Олег Кручинин.
“Сидят до последнего. Была еще история, агитировал супругов. Их дети меня находят через фейсбук, просят: «Батюшка, пожалуйста, мы заплатим волонтерам, перевозчикам, только уговорите». Я мужчину уговорил, а женщина сказала «нет». Сидели две недели. Затем прилетает снаряд в дом и они собираются и едут”, — рассказывает собеседник.
Настоятели пытаются и уменьшить опасения людей, связанные с вынужденной эвакуацией.
“Я приглашал в храм главу нашей военной администрации Сергея Чауса, чтобы он объяснил людям, куда ехать, что их ждет, какие условия. Тогда его приняли в штыки: “Нет, мы никуда не поедем. Но потом [большинство тех людей] уехали”, — делится протоиерей Олег Кручинин.
Настоятели храмов в Часов Яре и Северске сейчас живут в Краматорске. Всю опасность поездок в прифронтовые города, говорят они, понимают, но покинуть людей не могут.
“Конечно, нам тоже страшно ехать. В Краматорске более-менее спокойно. Я не герой. Просто я служил в Часов Яре 9 лет, я никуда не уехал, я остаюсь, моя жена со мной. Мы поддерживаем людей и молитвой и материальной помощью. Жизнь продолжается”, — делится настоятель Борисо-Глебского храма.
“Чувствую опасность, но и чувствую долг. Это взаимосвязано. Я знаю, что мне нужно ехать, служить людям. Все ждут мира, ждут, когда все закончится”, — добавляет настоятель храма в честь Казанской иконы Божией Матери.
Протоиерей Олег Кручинин признается: прихожане, как и большинство украинцев, устали от войны.
“Конечно, люди ждут, что снова можно будет спокойно ложиться спать, не думая, что ночью ты можешь оказаться под завалами собственного дома. Все надеются на победу Украины, молят Бога, чтобы линия фронта не пересекла Часов Яр, и в нем можно было выжить. Те, кто уехал, верят, что вернутся. Хотя восстановить в городе все, как было, наверное, уже невозможно”, – говорит настоятель Борисо-Глебского храма.
Напомним, обстрелов и боев не пережил и Благовещенский храм московского патриархата в Бахмуте. Мы собрали в материале, что известно об этом религиозном здании.