Почти 1,6 млн украинских детей по состоянию на 2024 год стали заложниками страны-агрессора. Такие данные приводят в Центре гражданского просвещения «Альменда». В оккупации несовершеннолетних учат по российским стандартам и подвергают так называемому «патриотическому перевоспитанию». Специалисты разработали рекомендации по политике реинтеграции детей и молодежи, которые были в оккупации. Вильне радио приводит основные тезисы.
Дорожную карту разработали исследователи Центра гражданского просвещения «Альменда» совместно со специалистами ряда других организаций. 8 марта на презентации этих рекомендаций в Киеве побывали журналисты Вильного радио.
Советы прописывали, анализируя опыт успешных и неуспешных политик реинтеграции детей и молодежи в странах, где были войны или внутренние конфликты. Также авторы общались с украинскими студентами, которые некоторое время жили на оккупированных территориях.
«Этот вопрос беспокоит Украину уже сегодня. Работница одной из региональных неправительственных организаций отметила, что люди боятся возвращенного из России ребенка, подростка, потому что им кажется, что это агент ФСБ. К сожалению, история и примеры других государств свидетельствуют о том, что, если нет реинтеграционной политики, то может возникнуть внутренний конфликт», — отмечает одна из авторов дорожной карты, юристка ОО «Региональный Центр прав человека» Екатерина Рашевская.
В дорожной карте исследователи выделили семь стратегических целей, которые должны помочь в реинтеграции детей и молодежи.
По мнению авторов рекомендаций, для этого, в частности, нужно заниматься развеиванием мифов и страхов, которые насаждала российская пропаганда в отношении Украины и ее властей.
«Сегодня должны быть приняты понятные политики, касающиеся вопросов коллаборации, люстрации. То есть люди должны понимать, что с ними будет, когда Украина вернет контроль над их территорией», — говорит аналитик, специалистка по вопросам нормотворчества Украинского Хельсинского союза по правам человека Елена Семеркина.
Как отмечают в исследовании, для этого, среди прочего, детям нужно преодолеть последствия насаждения российских нарративов. Для этого следует несколько пересмотреть учебные программы в школах и университетах и усилить неформальное образование.
«Российская Федерация на оккупированных территорий навязывает единый стандарт и единую идентичность. РФ превратила образование в инструмент», — говорит Екатерина Рашевская.
«Это было предложение студентов. Они обратили внимание на то, что русскоязычным детям и молодежи с деоккупированных территорий будет трудно влиться в систему украинского образования, культурный процесс. Поэтому должен быть поэтапный переход без сегрегации, дискриминации и враждебного отношения к детям и семьям по крайней мере первые годы после деоккупации», — объясняет аналитик Елена Семеркина.
Для справки:Сегрегация — это отделение, отстранение, разграничение определенной группы людей по отдельным признакам.
Для достижения этой цели, как прописывают в дорожной карте, нужно преодолеть негативные стереотипы в обществе в отношении людей, переживших оккупацию.
«Вот здесь школьный психолог не имеет значения. Нужны только профессиональные психологи с психотерапевтическими навыками, которые прошли программу работы именно с травмой или психосоматикой», — считает психолог Людмила Киричук.
Как говорится в рекомендациях, новейшую историю Украины должны прописывать через опыт людей, переживших войну.
В частности, в государстве должны быть созданы условия для того, чтобы молодежь участвовала в политической жизни. Также должно становиться больше детских и молодежных организаций такой направленности (речь идет о неформальных платформах, общественных организациях, медиа и т.д.).
Напомним, журналисты-расследователи «Радио Свобода» выяснили, что экс-работница управления соцзащиты из Мариуполя Наталья Нещадим, вероятно, помогала россиянам вывозить детей из Донецкой области в лагеря в Беларуси. Там несовершеннолетних «учили любить Россию». В частности, включали им пропагандистские песни, возили на экскурсии к одному из символов просоветской пропаганды Брестской крепости, устраивали встречи с белорусской милицией и предлагали переодеться в ветеранов Второй мировой войны.