В сентябре 1917 года в Бахмут на 5-дневный съезд приехали школьные учителя из ближайших городов и сел. Обсуждали педагогические дела, но языковой вопрос и тогда добавил страстей. Как учителя относились к украинизации школы и украинской власти, как боролись за право выступать на украинском и какие решения принимали — читайте в архивной статье того времени и современном комментарии историка.
Об этом узнаем из репортажа “Бахмут. Учительский съезд”, напечатанном в № 159 украинской газете “Нова Рада” от 11 октября 1917 года. Съезд педагогов начальных и средних школ длился с 24 по 28 сентября и собрал до 360 человек, в основном учительниц. Обсуждали вопросы профессионального характера, но острота языкового вопроса проявилась с самого начала.
Отметим, в разные дни 5-дневного съезда, вероятно, было разное количество присутствующих, поэтому автор статьи указывает “до 360 человек”. Разница в количестве собравшихся заметна также в результатах голосования по различным вопросам.
“На съезд учителей начальных и средних школ приехало до 360 человек, большинство из них учительницы. Съезд начался 24 сентября, а закончился 28 вечером. Обсуждали много вопросов профессионального и педагогического характера. Но наиболее интересным было украинское дело, которое то и дело возносилось. Началось с инцидента, как сейчас и все, кажется, начинается. Один из украинцев начал говорить, еще в первый день, по-украински. Но послышался шум и протесты: “говорить по русски”.
Чем дальше, тем хуже. Одни кричат за украинский язык, а часть против. Наконец вынесли постановление, что свободно говорить только на “общепонятном языке”, и все украинцы вдруг почувствовали, какая была нанесена им обида. Прочь поднялись сознательные украинцы и вышли из зала, где остались “русские” и наши землячки из породы “тоже — малороссов”. Начались уже разговоры о двух съездах — “русском” и украинском; но первые очень быстро увидели, что сделана ошибка. Полдня пошло на заглаживание инцидента и выработку резолюции, после которой украинский язык получил “право горожанства” наравне с русским.
Второй болезненный вопрос — украинизация школы: русские доказывали, что будто ее вообще нужно, именно в Бахмутском уезде не надо, потому что учителя не знают украинского языка. Украинская резолюция о немедленной необходимости проводить обучение на украинском языке там, где возможно, была отвергнута 135 против 60.
Кроме того, были прочитаны два доклада: 1) Об объединении с Всеукраинским Учительским Союзом, и 2) Об отношении к Укр. Центр. Раде. Оба доклада с соответствующими резолюциями были прочитаны на украинском языке товарищем Толмачевым.
По поводу первого доклада было поручено бюро подготовить материалы и получить устав для обсуждения на следующем съезде бахмутского учительства.
Что касается второго доклада, то съезд разделился на две части: 99 душ, принимая во внимание (?) тезисы доклада, приняло решение ожидать учредительного собрания, которое должно решить, является ли бахмутский уезд Украиной, или “Ново-Россия”; 58 душ высказались за приобщение Бахмутщины к Украине и за признание власти Укр. Цен. Рады. Во время съезда было продано немало украинской литературы, почти весь запас, хранившийся в здешней “Просвите”. Вообще съезд имел огромный вес для денационализированного учительства. Оказалось, что украинство, хотя и приобрело много врагов, вместе с тем значительно продвинулось вперед. Во время украинских дебатов в зале было много публики, которая интересовалась нашим делом и гражданство еще раз увидело, что восстает новая сила, которая крепнет и крепнет. Г. Поддубный”.
Заведующий отделом учета фондов Бахмутского краеведческого музея Игорь Корнацкий объясняет: подобные съезды того времени проходили не только в Бахмуте.
“Этот съезд — один из многих, проходивших по всей Украине, на которых впервые громко поднимался украинский вопрос и на которых получала поддержку Центральная Рада. Которая изначально была только органом межпартийного украинского представительства, и постепенно (получая поддержку на военных, учительских, кооперативных съездах) становилась органом общенационального представительства, таким “предпарламентом”.
Историк отмечает: в тогдашнем Бахмутском уезде (который и тогда считался русифицированным и денационализированным) по некоторым вопросам проукраинскую позицию заняли около трети присутствующих.
“Мы видим из этой заметки реальную поддержку, которую получила Центральная Рада, вопрос украинизации школы. Видим реальное соотношение сил. В некоторых вопросах это ⅓ тех, кто занимал проукраинскую позицию, и ⅔ тех, кто стоял на пророссийских позициях”, — говорит Игорь Корнацкий.
Он добавляет: в сентябре 1917 Центральная Рада еще не пользовалась общей поддержкой в Бахмуте и уезде.
“Но буквально двумя месяцами позже, после большевистского переворота в Петрограде, в Бахмуте была признана власть Центральной Рады, и над городом, над Земской управой, поднят желто-синий украинский флаг. Формировались украинские воинские части, и на время Бахмутский уезд стал составной частью Украинской Народной Республики, затем — Украинского государства гетмана Скоропадского в 1918 году”, — рассказывает сотрудник Бахмутского музея.
Для справки:“Нова Рада” — украинская ежедневная газета, выходившая с 25 марта 1917 года по 6 февраля 1919 года в Киеве. Издавалось как продолжение газеты “Рада”, закрытой российским правительством в июле 1914 года. Это официальный орган Центральной Рады, выходивший при поддержке мецената Евгения Чикаленко. Редактировали газету Андрей Никовский и Сергей Ефремов.