Эвакуация из больницы в больницу: история бахмутянки, решившейся уехать из родного города с тяжелобольным сыном
Бахмутянка Тамара встретила начало открытого вторжения России в неврологическом отделении. Ей было так плохо, что она не могла ходить. Ее сын тоже испытывает проблемы со здоровьем — он ежедневно страдает от приступов эпилепсии. На эвакуацию семья решилась только тогда, когда в дом соседей попал снаряд. Сейчас Тамара с сыном обустраиваются на новом месте и они поведали нам свою историю.
Далее — рассказ 82-летней переселенки из Бахмута Тамары Леонтьевой о себе и ее 49-летнем сыне Алексее от первого лица.
Сложности в семье начались с рождения сына
Проблемы сына идут с детства – была послеродовая травма. Первый приступ эпилепсии у него произошел в 5 лет. С каждым годом они учащались, и в 7 лет сыну сделали первую трепанацию на правой стороне черепа. Через 3 месяца пришло время делать вторую операцию на левой стороне. Но во время операции у него начался приступ, и это все испортило. После этого состояние Алексея ухудшилось — приступы участились.
Алексей постоянно нуждался в уходе. Но однажды я сломала руку, и мне пришлось оформить его в психоневрологический интернат. Там его приняли на 2 года, пока у меня не закончилась реабилитация.
Жизнь становилась все сложнее
Пенсия была маленькая, поэтому приходилось выживать. Позже по уходу за сыном добавили социальную помощь в 1200 гривен на лекарства, но этого не хватало – вся моя пенсия шла на лекарства ему и мне.
Долго боялась оформлять на него статус инвалидности. Он и так с детства стоял на учете у детского психиатра. Врач предлагала оформить статус человека с инвалидностью, а я думала: ну молодой же. Не хотелось портить биографию, я думала, что это пройдет.
Пенсию по инвалидности второй группы мы получили, когда Алексей перешел на учет от “детского” к “взрослому” психиатру.
Когда мы привезли его к врачу, он осмотрел сына – а у него голова сто раз разбита и даже расколота и зашита была. Тогда врач дал статус инвалидности 1 группы подгруппы “А” и утвердил его недееспособность пожизненно.
Весь дом в решетках
Сейчас сын падает несколько раз в день. Приступы бывают разные: то сильные, то слабые. Во время сильных приступов он падает и все ломает в хате. Столяр, которого я потом зову ремонтировать, говорит, что ему пора прописаться у нас.
Во время сильных приступов у Алексея просто невероятная сила. Например, однажды он схватился за кочергу, которая с палец толщиной, и погнул ее рукой. Когда приступ закончился, я говорю: “Леша, разогни ее обратно”. Сколько он не старался – не смог.
В нашем доме все в решетках. Есть плита с решеткой, чтобы сын не упал на нее, когда она включена. В туалете сделала решетку, потом такую же сделала в ванне, чтобы с нее не падал, если приступ происходит. Искала любые углы и пилила их, чтобы нигде не было ничего острого.
Бывало, голову разбивал, ему один-другой-третий раз ее зашивали. Сказали, что если в четвертый раз разобьет, то уж кожи у него не хватит, чтобы зашить.
У сына бывают периоды, когда приступов нет, но тогда он не может спать. Просто по 3 дня ходит по дому с закрытыми глазами, пока все же не уснет.
Во времена, когда нет приступов, он у меня нормальный человек, просто немного “заторможенный” и зубов нет спереди. Ставить челюсть ему запретили, поскольку при присупе он может травмироваться ею.
Начало войны встретила в больнице
Когда началась масштабная война, я лежала в неврологии. Мне было плохо, имела проблемы с почками, ногами, давлением, ходить не могла. Мне еще тогда врач предлагал эвакуироваться, но я отказывалась. В Бахмуте мы прожили еще несколько месяцев, и все это время я не решалась уезжать.
Однажды в июле мне знакомая девушка говорит: “Пол часа у вас есть, чтобы решить, едете вы или нет” (потому что был вечер, а утром документы надо было передавать). И тогда я решилась окончательно и начала собирать вещи, потому что через один от моего как раз недавно уничтожили хату. Это подтолкнуло меня бросить все и уехать.
Перед эвакуацией украли пенсию
За неделю до того, как мы эвакуировались, у меня украли пенсию. Позвонили по телефону и говорят: “Мы из ПриватБанка, вы такая-то? Вы просили о помощи”. Назвали все мои данные, попросили сказать последние цифры карты, я их сказала, а потом говорят код. Я даже понимала, что нельзя это говорить, но это было как гипноз какой-то, и я назвала цифры. Так мошенники украли все, что было на карте.
У нас был скутер, хотели его продать, чтобы было за что жить. Но пока нашёлся покупатель, прошло 3 дня, и мы уже эвакуировались из Бахмута. Хорошо, что у меня было пару тысяч, на которые мы выехали.
Не помню, как собиралась
Как я собиралась — это отдельная история: никакой зимней одежды не взяла, какие-то босоножки, которые никогда не носила. Зато взяла три пары ножниц, четыре пары очков — точно крыша ехала, потому что я и не помню, как собиралась.
Утром мы вызвали такси, а потом пересели на скорую, которая меня и сына повезла в Покровск. Там Лешу на каталку положили, а меня посадили на коляску.
Далее — эвакуационный поезд, который должен был довезти нас до Львова. В пути “Врачи без границ” опрашивали нас о болезнях. Оказалось, что они производят отбор, кого куда распределять. Через некоторое время нам сказали: “Готовьтесь вставать, в 5 утра будем выходить в Хмельницком, там есть неврология для больных с эпилепсией”. Нас разгрузили и на скорой отвезли в Хмельницкую областную неврологию, где положили в разные палаты.
Теперь будут “цементировать” позвонки
10 июля мы приехали. С первого дня нам помогали: хотя мы прибыли в воскресенье, нам поставили капельницу. В понедельник началось обследование такое, что мне и не снилось, как будто нас в космос отправить собрались. В позвоночнике обнаружили порок. Меня периодически беспокоил то радикулит, то ли что-то еще, точно сказать не могли. И только когда мне уже здесь сделали снимки, травматолог обнаружил проблему: один из позвонков разлагается, не хватает кальция. Теперь мне необходимо пол года пить очень дорогое лекарство — вся надежда на волонтеров, которые записали название и, возможно, найдут его. Если сказать по-народному, мне будут “цементировать” позвонки.
Врачи здесь очень хорошие, помогают, я им очень благодарна, потому что мне здесь действительно даже лучше стало уже, хоть лечение и не закончила еще. Теперь я хоть с палочкой ходить начала, потому что я не ходила, а ползала до этому.
На новом месте у сына начались осложнения
В больнице в Хмельницком у Леши начался период без приступом с бессонницей. И вот он начал ходить по больнице с закрытыми глазами, “бабах” – ударился в стену. Один из пациентов увидел это и как поднял шум: “Кого это вы положили, он у вас наркоман и алкоголик”. Только когда пришел врач, и я начала рассказывать ему всю историю болезни, этот пациент услышал и расплакался — стало стыдно, что обидел меня и Лешу. Он подумал, что сын просто косит от армии и выдумывает болезнь.
Алексей полежал в больнице 3 дня. Затем пригласили психиатра, который сказал, что с эпилепсией его следует переводить в другую больницу. Я заверила сына, что все будет хорошо, что я подлечусь и приеду к нему. Но, может, что-то не так сказала, потому что была еще в тяжелом состоянии после переезда, и наверно он как-то это воспринял, как будто я его бросила. Сын начал волноваться, приступы участились, и он попал в реанимацию. Меня к нему не пускают, не говорят никаких подробностей, только сказали, что у Леши отек мозга. Он там без сознания, его кормят через зонда.
Согласны на любые условия, потому что нуждаются в помощи
У меня уже не то состояние, чтобы ухаживать за сыном. Когда закончим лечение и нас выпишут, думаем пойти в дом для людей с инвалидностью, я согласна на это. Нам нужна профессиональная медицинская помощь. Хотя есть еще вариант в пансионат уйти, там с нас как с переселенцев за проживание будут брать 75% от пенсии. В любом случае домой пока нельзя, хоть наш дом и цел. Надеюсь, когда-нибудь в родной город в дом, к друзьям вернемся, а там кто знает, может, бездомными станем.
***
Помочь семье Леонтьев можно по реквизитам: 5167 8032 1733 9436.
Мы уже рассказывали, как бахмутянка Ирада Гасимова стала одной из тех, кто эвакуировался в никуда, чтобы спасти детей. А через месяц в ее дом прилетел русский снаряд.
Читайте также:
- “Мы уехали от войны и попали на войну”: как переселенец из Бахмута стал свидетелем обстрела в Виннице
- Вклад в победу: переселенка из Торецка создает авторские сумки, чтобы помочь ВСУ (ФОТО)
- “Легко не будет, но жизнь родных того стоит”. Как учительница из Соледара строит с детьми новую жизнь на западе Украины
54Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно отражает официальную позицию EED. Информация или взгляды, изложенные в данном материале, являются исключительной ответственностью его авторов.
