Семья хирургов Капустянских переехала в поселок Троицкое из Луганска. Почти сразу после начала войны. Комфортная городская квартира осталась в прошлом, в настоящем — старая сельская хата, огород, вместо операций, пациентов, управления больницей — несколько лет безработицы, потому что устроиться в поселке по специальности эти двое долго не могли. Не было вакансий.
Постепенно жизнь таки наладилось. И теперь в Троицкой больнице есть два хирурга и впервые за всю ее историю — собственный врач-онколог.
Валентин Капустянський был заместителем главного врача в Луганской городской больнице №4. До того не раз бывал в странах, где велись военные действия. Работал там хирургом, возвращал людей с того света после огнестрельных ран, минных взрывов. И представить не мог, что когда-то столкнется с этим в своей стране.
Его жена Эльмира Капустянская сначала тоже была хирургом общей практики, впоследствии стала специализироваться на онкологии, отдала этому 24 года жизни, возглавляла поликлиническое отделение хирургии.
“Еще в мае 2014-го мы ходили на работу в больницу в Луганске, — вспоминает Ельмира.— Но когда идешь по улице, а рядом “гатят” из огнестрельного оружия, на твоих глазах это уносит жизни людей, сносит дома … В такой момент понимаешь, что, как врач, — ты бессилен”.
Супруги решают временно переехать в Троицкое, там жила 88-летняя мать Валентина. Рассуждали так: погостят немного у мамы, помогут ей, а тем временем в Луганске все образуется.
“Даже представить тогда не могли, что это будет война и надолго, что такое может случиться в нашем родном городе, — присоединяется к беседе Валентин. — Ехали и не верили, что надолго. Поэтому и не брали с собой вещей”.
Поехали в чем были, а в дорожную сумку забросили лишь несколько футболок, шорт и легких вещей в смену. С тех пор супруги ни разу не возвращались в Луганск.
С дочерью и маленькой внучкой, которые остались в городе, общаются только по телефону и через интернет. Родные и друзья передали Валентину и Эльмире некоторые их домашние вещи, теплую одежду — то, что могли провезти в руках через пункт пропуска Станица-Луганская. Остальное же нажитое имущество осталась в луганской квартире.
“Наша жизнь осталось там. В одно мгновение мы потеряли все: жилье, работу, родных и друзей, — говорит Эльмира. — Но в Троицком у нас была крыша над головой и мы радовались уже этому”.
На работу в Троицком этим двум врачам было устроиться сложно. Два года жили только на пенсию матери, а это чуть больше тысячи гривен, и помощь для переселенцев. Иногда благотворительные фонды дарили продуктовые наборы.
В 89 лет мама Валентина переносит инфаркт, а через два года — инсульт. Все это время оба — и Валентин и Эльмира — не отходят от больной, и делают для нее все, на что способны, как врачи. Через два года после их переезда, мама все же умирает.
Параллельно с этим супруги пытаются устроиться на работу в Троицкую больницу. Оба подают заявления и ждут. Долго. Эльмиру приглашают на работу через год, а Валентина — только через два. Раньше вакансий в больнице не было.
Этот год ожидания был тяжелым. Жили на то, что выращивали на огороде. К условиям жизни и быта в поселке привыкать было тяжело.
“Мы этими вот руками, которыми операции людям делаем, сажали огород, носили дрова, тяжелые ведра с водой для полива овощей, пропалывали картошку, — вспоминает Эльмира со слезами на глазах. — Не думайте, что я ленивая или еще что-то, просто для хирурга руки — это даже больше чем инструмент, это способ спасать человеческие жизни”.
“Для того, чтобы протопить дом, нужно купить лафет дров — это 5000 гривен. Потом заплатить тысячу, чтобы кто-то вызвался напилить и нарубить те дрова. Хирург не может это сделать самостоятельно по единственной причине — нужно беречь руки. Далее следует купить лафет брикетов для печки на 3-4 тысячи гривен. Как это все можно оплатить 884 гривен, которые получает врач Капустянський, как пенсионер-переселенец?”, — рассказывает Эльмира.
Сейчас Валентин принимает пациентов как травматолог, а Эльмира — как онколог. Супруги не отказывается от любой работы — подменяют тех, кто в отпуске, идут дежурными врачами в сутки, ездят на вызовы в любое время дня и ночи. Говорят, что не хотят потерять квалификацию, а для этого следует постоянно практиковать.
До приезда Эльмиры в Троицком не было врача-онколога. Эту функцию выполняли все специалисты понемногу на своих участках, а если возникали подозрения на рак — отправляли пациентов на лечение в другие города — Харьков, Купянск, Рубежное, Северодонецк и Киев.
“Недавно мы обнаружили на ранних стадиях онкозаболевания у 16-летней девушки, — рассказывает Эльмира, — Но все уже нормально — вовремя прооперировали и спасли пациентку. А вот 25-летнего юношу уже поздно родные привезли, когда он был весь уже истерзанный метастазами”.
Спрашиваем, планируют ли возвращаться в Луганск.
“Нет, не планируем. Что там у нас — квартира и вещи. А жизнь наша теперь уже здесь”, — говорят почти в один голос.
Рассказывают, что их друзья и коллеги-врачи сейчас начали возвращаться в Луганск и их там берут на работу врачами. Едут назад потому, что не смогли за все это время собрать средства на жилье в Днепре, Харькове или Киеве.
“Нам повезло больше других переселенцев, так как есть крыша над головой и работа по специальности, а быт тяжелый, так это не самое страшное”, — говорит Эльмира и смотрит в глаза мужу, как будто они видят друг друга до глубины души.
Фото: Марина Животкова, Виктория Кайдаш
Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно отражает официальную позицию EED. Информация или взгляды, изложенные в данном материале, являются исключительной ответственностью его авторов.
