Святогорск, который славится своей природой и старинной Лаврой, за последнее столетие дважды превращался в поле битвы. В годы Второй мировой от боев существенно пострадали и церковные постройки, и дома жителей. Но чинить свои дома местным приходилось собственными усилиями. Что о тех годах помнит 100-летняя жительница громады, как восстанавливали Святогорск (тогдашний поселок Банное), и как город планируют отстраивать от последствий современной войны с российскими оккупантами, — рассказываем дальше.
Довольно теплое майское утро. Тишина, которую нарушает только ветер и пение птиц. Неторопливым шагом возле частного дома меня встречает пожилая женщина в зеленом платке, ярче свежих весенних листьев.
Знакомимся и шагаем дальше. Садимся на другой лавочке возле дома. Здесь и будем общаться.
Марии Доле из Святогорской громады 100 лет. Но, несмотря на почтенный возраст, она не нуждается в посторонней помощи и живет сама. Ее мужа не стало в далеком 1956-м. Поэтому двоих детей ей пришлось воспитывать своими силами, как и заниматься хозяйством.
“Вот я все сама, всевозможные невзгоды, всевозможные трудности. Сама выходила из трудных ситуаций. Во дворе [раньше было] стадо коз, кабан в сарае. И на работу бегу”, — говорит собеседница.
Мария улыбается и вспоминает своего соседа. Тот, наблюдая за ритмом ее жизни, часто повторял: «Мария Филипповна постоянно в движении».
Сын долгожительницы умер, когда ему было 69 лет. А дочь давно строит жизнь в другом городе.
“Ко мне приходили соцработники. А я уже так привыкла самостоятельно, что мне уже не нужно никакой «няньки». Я благодарна Богу, что мне сейчас еще дает силу печку натопить и кушать приготовить. И это я уже герой. Ибо голод и холод — это два врага человека. Я прожила долгую жизнь, я знаю, сколько умирают от холода и голода”, – говорит собеседница.
Татьяновка, где сейчас живет Мария, граничит со Святогорском. От линии фронта громаду отделяет около 30 километров. Один из «прилетов» неподалеку от села испугал женщину и повредил окна ее дома.
Но полномасштабная война — не единственная беда, которую пришлось видеть Марии своими глазами. 10-летней девочкой она пережила Голодомор, а когда ей исполнилось 18 лет, нацистские войска напали на Украину.
Вторая мировая оставила Марию Долю без отца и брата — их мобилизовала советская власть. Всего в семье было четверо детей.
“Брата Ваню забрали в 1942 году. Их отправили в Ростов. Перебомбили их там, погиб он. Отец тоже погиб, забрали с первого дня войны [в 1941-м]. А второй брат [пережил Вторую мировую войну]. Сейчас моя сестра жива, брат скончался от болезни. А война это такое… То разбои, то грабежи. И мне пришлось все это перепрожить”, — делится собеседница.
В годы войны семья жила в Пришибе. Сейчас это село принадлежит к Святогорской громаде.
“Город был, хозяйство. Корову держали. Благодаря этому мы и жили. Я, мама и сестра. Дом [во времена Второй мировой] был разбит. Жили по-всякому, то в сарае, как лето. Поремонтировали [свой дом] и жили дальше”, — говорит Мария.
С приближением линии фронта жителей поселка Банного (современного Святогорска) эвакуировали в тогдашнюю Александровку — село рядом. Сейчас эта территория входит в Лиманскую громаду.
“Сколько людей оставалось, я точно сказать не могу. По рассказам местных жителей, эвакуацию осуществляли, организованно вывозили тех, кто хотел”, — рассказывает Вильному радио и.о. директора Святогорского историко-архитектурного заповедника Ярослава Дедова.
Банное нацистские войска захватили летом 1942 года. Под оккупацией поселок пробыл семь месяцев.
Мария Доля вспоминает ребят из ее и окрестных сел сегодняшней Святогорской громады. Их в юном возрасте забрали воевать в составе советской армии.
“Когда немцев на Славянск выгоняли, [нацисты] засели в подвале домов с пулеметами, минометами. У нас всю молодежь, ребят по 14 лет, их под Славянск выгнали. А те же немцы сидят в подвалах и бьют по этим же ребятам. Их всех перебили. Горы [тел]. Отец тоже был где-то под Славянском. Так я пошла его туда искать, не нашла, а видела эту всю “картину”…” — вспоминает собеседница.
Банное (современный Святогорск) от нацистской оккупации освободили частично в феврале 1943 года: сначала советская армия вернула контроль над левобережной частью поселка.
“И линия фронта снова остановилась по линии Северского Донца. Левый берег уже был освобожден, а правый, где монастырь, еще нет, здесь немцы стояли. К началу сентября уже почти весь Славянский район был освобожден”, — отмечает краевед Ярослава Дедова.
После деоккупации Банного сюда сразу стали возвращаться люди, которых эвакуировали в село неподалеку.
Как предполагают местные краеведы, повредили территорию поселка не только немецкие захватчики, но и советские военные.
“Перестрелка шла, когда советские войска стояли по левому берегу Северского Донца, а немецкие — с другого. Разрушения какие-то были и на той, и на этой стороне. Есть фотографии, где видны по центру удары, наверное, каких-то тяжелых снарядов. Там воронки были огромные”, — отмечает глава Святогорского историко-архитектурного заповедника.
Но здания в Банном не уничтожали специально, как это было в некоторых других населенных пунктах. К примеру, в Мариуполе и Бахмуте нацисты взрывали и сжигали инфраструктуру городов, покидая их.
“Такого здесь не было. [Разрушение именно от] обстрелов в результате боевых действий”, — уточняет Ярослава Дедова.
Частные дома в поселке были частично разрушены.
«Данных, сколько же чего пострадало и уничтожено было, у нас нет», — говорит краевед.
Остались почти одни женщины и дети — таким Мария Доля вспоминает окончание Второй мировой для ее села Пришиб.
“Я знаю с самого детства, какая была молодежь, какие были ребята. Как грянут песню “Ревет и стонет Днепр широкий”, так артисты так не споют. Такие были как орлы ребята. И когда кончилась эта война, их [почти] ни одного не осталось. Три калеки вернулись в село, такие [с инвалидностью], а то все погибли. Одни женщины остались и дети, понимаешь. Некому было работать, женщины садились и на трактор пахать”, — говорит собеседница.
Родное село, добавляет она, существенно повредил огонь.
“Так налетает самолет и бомбит. А дома были соломой крыты, всю улицу сразу поджигал. Вот и живи, где хочешь. Кто как жил, и в подвалах, приспосабливались, жили. А потом строили какой-то шалаш. Все тогда друг другу помогали. Тогда как-то люди не такие были, как сейчас”, — говорит Мария Доля.
Свои дома людям приходилось отстраивать собственными силами. По воспоминаниям местных, отмечает краевед, помощи в этом от советской власти не было.
“Люди даже рассказывали, что дерево на восстановление домов не давали, не позволяли брать лес, рубить. А вот, чтобы использовать камыш, там какую-то лещину, надо было получить разрешение, где-то в балках можно было вырезать. Дальше глину брали и хворостом восстанавливали свои стены, разрушенные в избушках”, — отмечает Ярослава Дедова.
Это подтверждает и Мария Доля. Не поддерживали тогдашние власти местных и продуктами.
“Это сейчас помогают, а тогда спасайся сам, как можешь. Этого не было. Это сейчас Украина как-то думает о людях. Кто как сможет, так и жил. Восстанавливали, но не так быстро, потому что достатки разные у каждого были”, — делится собеседница.
Развалины зданий, которые Вторая мировая оставила в Банном, разбирали пленные немецкие военные. А за восстановление поселка советские власти взялись в 50-х годах.
“Сразу во время войны какого-либо восстановления организовано не было. Здания, дома отдыха, находившиеся здесь пионерские лагеря уже начали восстанавливать в 50-х годах. Сначала разрабатывалась проектная документация, а затем все восстановительные работы проводились”, — рассказывает краевед.
Проект восстановления этих домов отдыха (сейчас это территория санаториев “Святые Горы” и “Шахтер”) создавали харьковские архитекторы.
“Где-то достраивали этаж, где-то, как в гостиничных корпусах, оставались только одни стены, поэтому нужно было делать проекты. И все это утверждалось на высоком уровне в Киеве, был специальный архитектурный совет. Дом отдыха тогда принадлежал областным профсоюзам. Они за свой счет профсоюзы восстанавливали. Внутри, конечно, все перестроено, переоборудовано. А стены родные, XIX века, как строилось, их хранили”, — отмечает Ярослава Дедова.
Пленные захватчики, добавляет она, строили в поселке новые дома.
“Все наши дома жилые двухэтажные, которые есть по [современной] улице Независимости и по улице Ивана Мазепы, (кажется, два сейчас осталось или три дома, в один попал снаряд), строили немцы пленные. Эти дома были на печном отоплении, без водопровода и без канализации. Дренажную систему еще немцы восстанавливали, чистили, чтобы вода отходила”, — говорит собеседница.
Современный мост через Северский Донец построили в 60-х годах.
“[До того времени] здесь был обычный деревянный мост, по доскам ходили и все. Разрушений как таковых там не было”, — уточняет краевед.
Больше всего в тогдашнем Банном война повредила постройки бывшего Святогорского монастыря.
“После закрытия монастыря в 1922 году здесь открыли дома отдыха. То есть, [больше всего было повреждено] то, что здесь на правом берегу Северского Донца, на территории современной Лавры, потому что [эта территория] была под огнем в основном”, — отмечает Ярослава Дедова.
Пострадала от обстрелов и Николаевская церковь — уникальная достопримечательность украинской церковной архитектуры XVII века.
“Там был снесен снарядом, не знаю, немецким или советским, возможно, скорее даже советским, западную баню церкви. Мы уже ее потом, когда проводили реставрацию в начале 90-х, восстанавливали полностью”, — говорит краевед.
Также Вторая мировая повредила пещерник (или Нижний павильон паломников), что напротив входа в Успенский собор.
“Весь второй этаж сгорел, поскольку еще погорела Кирилло-Мефодиевская лестница (она была практически полностью деревянной). И верхняя часть пещерника тоже была деревянной. И вот во время войны сгорело все. Долгое время от Кирилло-Мефодиевской лестницы были только две оставшиеся кирпичные башни. Уже восстанавливали лестницу в начале 2000-х годов. А верхнюю часть пещерника мы отреставрировали в середине 80-х годов”, — говорит Ярослава Дедова.
Насколько сильно пострадали леса вокруг современного Святогорска в годы Второй мировой, неизвестно. Но в послевоенные годы здесь сажали новые деревья.
“И местные жители, дети участвовали в посадке деревьев тогда лесов. Это знаю, потому что рассказывали люди”, — добавляет собеседница.
Чтобы побороть последствия Второй мировой в Банном, понадобилось около пяти лет.
“Территорию монастыря восстановили года за три-четыре, а люди свои дома еще раньше. Дальше просто уже шло строительство новых домов. В 70-е годы начали строить уже пятиэтажные дома. Поскольку возобновили работу дома отдыха, нужно было специалистов приглашать на работу, а им где-то жить нужно было”, — рассказывает руководительница Святогорского историко-архитектурного заповедника.
Войну пережила и местная школа, построенная еще в XIX веке. Так выглядит это здание сейчас.
В дальнейшем, добавляет краевед, поселок развивался как курорт.
“Где-то более 30 или до 30 только пионерских лагерей было, еще четыре санатория. Люди приезжали сюда отдыхать со всей Украины. Один дом отдыха был реорганизован в кардиологический санаторий. Он был всесоюзного подчинения. Тогда люди со всего Советского Союза ездили сюда на отдых и лечение”, — говорит Ярослава Дедова.
В каждого санатория и пионерского лагеря в те послевоенные времена был свой пляж.
“А это уже закрыли пляжи, когда возобновил работу монастырь. Потому что пляжи были перед храмами, а монастырь был против. И у нас остался только один пляж. Здесь было много у нас на левом берегу разных кафешек. Была турбаза Славяногорская. Ее, кажется, после войны первым из всех домов отдыха начали восстанавливать”, — говорит собеседница.
Долгое время, добавляет краевед, в поселке работало экскурсбюро.
“Водили экскурсии и в пещеры. Они тогда были еще не реставрированы. Все такое было [в неухоженном состоянии], конечно. Потому что [в зданиях бывшего монастыря] после войны восстанавливали только те здания, которые использовали для своих нужд, таких как лечебные корпуса, спальные корпуса или административные. А вот пещерные сооружения, Николаевская церковь, пещерник — они десятки лет оставались в бесхозяйственном состоянии”, —- отмечает краевед.
В начале 80-х годов в пещерах, которые сейчас принадлежат к комплексу Святогорской Лавры, начали реставрацию. Поэтому экскурсии здесь приостановили до 1987 года.
“А потом, с появлением заповедника, уже экскурсии водили только его сотрудники. И постепенно экскурсбюро перестало существовать”, — объясняет Ярослава Дедова.
Поврежденные дома, мосты и Лавра, почти полностью разрушенные несколько сел, выжжены и заминированы леса заповедника. Такими были последствия боев с российскими войсками в Святогорской громаде в 2022 году.
Сколько точно зданий во время наступления и оккупации в Святогорске и в громаде разрушила российская армия, определить сложно. По словам главы Святогорской ГВА Владимира Рыбалкина, есть разрушения, которые до сих пор не осмотрены. В частности, в некоторые дома специальная комиссия не может попасть, ведь владельцы уехали.
Также осмотр разрушений иногда опасен, поскольку значительная часть территории громады, особенно леса, до сих пор заминирована. Почти каждый день здесь находят взрывоопасные предметы.
Национальный природный парк «Святые горы», по предварительным оценкам, пострадал от боевых действий на 80%. Полностью уничтожена редкая меловая сосна. Территория парка заминирована, есть случаи травмирования и гибели лесников.
“Никто не скажет четкую цифру заминированной территории в громаде. А разминирование продлится еще долго. Вся береговая территория очень опасна. И у нас были случаи, к сожалению, подрыва людей и техники. Поэтому спокойно гулять или перемещаться в определенных локациях Святогорска опасно. Надеемся, что все же линия фронта отойдет и к нам сможет зайти гуманитарное разминирование, это уже европейские организации, имеющие лицензию на разминирование”, — рассказывает Вильному радио Владимир Рыбалкин.
Загрязненными взрывчаткой все еще остаются и местные сельскохозяйственные земли. Потому засевать поля фермеры не могут.
До полномасштабной войны в Святогорской громаде проживало 9068 человек, а в самом Святогорске до 2022 года было 4500 жителей.
“Приблизительно полторы тысячи людей нашей Святогорской громады потеряли свои дома. Практически полностью уничтожен туристический бизнес в Святогорске. Это отели, базы отдыха. Один-два осталось из 65. Почти полностью уничтожены четыре населенных пункта: Богородичное, Мазановка, Краснополье и Долина. И фактически там ни одного дома не осталось. Пока территория там еще не разминирована”, — отмечает глава Святогорской громады.
Больше об оккупации Святогорской громады и ее освобождении читайте в нашем материале.
После освобождения Святогорской громады в город сразу вернулись местные власти, чтобы наладить там жизнь. Под оккупацией российских войск в Святогорске около трех месяцев находились около 550 человек — без воды, света и газа.
“В первую очередь, мы сделали координационный гуманитарный штаб, чтобы координировать все, что происходит в Святогорске. В этот центр мы взяли людей, которые были в оккупации и стремились быть полезными, максимально помогать. Была очень хорошая ставка на это. Главная потребность от населения — это была еда. Россияне за время оккупации не производили гуманитарные конвои. Люди все похудели: примерно 10, 15, до 20 кг каждый человек потерял вес”, — вспоминает начальник Святогорской ВА.
Энергоснабжение в городе, добавляет он, удалось возобновить через три недели после деоккупации.
“В Святогорске было предприятие, которое выпекало хлеб. Мы нашли владельца, он был под Киевом. Владелец согласился, чтобы максимально быстро мы его доставили на деоккупированную территорию. Он возобновил работу своего предприятия. Через две недели уже в городе появился свой хлеб. Сейчас хлебопекарня тоже работает”, — добавляет чиновник.
Затем местным жителям начали выдавать строительные наборы для восстановления домов, поврежденных российскими обстрелами.
“Мы сделали социальный санитарный модуль, [чтобы люди могли бесплатно постирать вещи и помыться]. Сейчас он работает. Сделали «пункт несокрушимости». Разместили емкости с водой, ее завозят. Это стабилизировало ситуацию. Такие успешные шаги позволили людям оправиться после оккупации”, — говорит Владимир Рыбалкин.
Сегодня Святогорская городская войска администрация сотрудничает с 22 украинскими организациями и еще 23 международными, которык оказывают громаде помощь. Также жителей Святогорска поддерживает город-побратим — американский Истон.
“Мы подписали меморандум. Это тоже очень важно для нас. Еженедельно мы проводим совещания с мэром Истона. Они собирают деньги, помогают нам, например, оборудованием”, — уточняет глава Святогорской громады.
Из-за полномасштабной войны и российских обстрелов, которые до сих пор раздаются неподалеку, взяться масштабно за восстановление громады не могут. Но над проектом будущего восстановления будут работать.
“При поддержке международных организаций мы начинаем создавать план восстановления. Это такой комплексный план, который также полностью просчитает все наши убытки, все наши сильные и слабые стороны, наше стратегическое видение, как и куда двигаться громаде, как максимально эффективно в дальнейшем вкладывать свои инвестиции”, — объясняет Владимир Рыбалкин.
В частности, планируют разработать дорожную карту для международных доноров.
“Благодаря этому документу, потом мы сможем уже идти по этой дорожной карте, получить инвестиции. Это очень важно. Я уверен на 100%, что Святогорская громада восстановится, потому что у нас есть экологический ресурс, он очень велик, еще рекреационный ресурс, исторический, а также сельскохозяйственный”, — говорит чиновник.
Мы создали этот материал как участник Сети “Окно Восстановления”. Все о восстановлении пострадавших регионов Украины узнайте на платформе recovery.win.
Ранее мы рассказывали о восстановлении двух городов Донетчины после Второй мировой войны — Бахмута и Мариуполя.