В условиях боя любое ранение может стать для военного последним. Чтобы этого не произошло, бойцы проходят специальные курсы по тактической медицине, где их учат останавливать кровотечение и оказывать другую помощь раненым. Такие курсы могут пригодиться и гражданским, которые живут под обстрелами. Что должно лежать в тактической аптечке, как отличить качественный турникет от плохого и как обстоят дела с медобеспечением украинской и российской армий — рассказывает инструктор по тактической медицине.
Иван Николенко — инструктор по тактической медицине БФ «Соломенские котики». Благотворители бесплатно учат бойцов навыкам тактической медицины и предоставляют прошедшим курсы специальные аптечки. Для этого «котики» самостоятельно закупают необходимые материалы.
Записаться на курсы могут и гражданские. Для этого нужно связаться с благотворителями через их страницу в соцсети (ссылка здесь).
Еще одно направление, по которому действуют «Соломенские котики», – это гуманитарное разминирование. Благотворители сотрудничают с центрами, где готовят саперов и снабжают их необходимым оборудованием. Также сотрудники фонда проводят мероприятия и уроки по минной опасности для гражданских — как взрослых, так и детей.
В настоящее время в фонде собирают средства на снаряжение и машину для запуска учебного центра «Тактические котики», чтобы еще больше бойцов и мирных жителей научились основам тактической медицины. Поддержать «Соломенских котиков» можно на платформе «Спильнокошт» по ссылке.
Дальше – наше интервью с инструктором Иваном Николенко.
Нет. Инженер гидроаэромеханики и механотроники. Получал образование в Киевском политехническом институте. И сейчас еще продолжаю получать образование на Publick policy and governance в Киевской школе экономики.
Это долгая история. В 2015 году я попал в Красный Крест волонтером, и мы еще тогда начали обучать людей гражданской медицинской помощи. И с тех пор, в принципе, с некоторыми перерывами я учил гражданских людей. До 24 февраля немного расширили спектр курсов, чтобы обучать не только сердечно-легочной реанимации, но и травме (медпомощи травмированным людям — ред.). И вот после 24 поехали уже учить четко военных. Дело в том, что все истекают кровью почти одинаково. Да, протокол оказания помощи гражданским и военным отличается, но по сути он написан в публичном доступе, нужно только зайти и прочесть. Имея какую-то предварительную практическую подготовку, можно «дочитать книгу», дойти какие-то тренинги и уже учить людей.
На Донбассе бывал не часто, честно говоря. Но вот насобираем на мобильный центр – и будем чаще. До этого в основном мы были в Харьковской области, Николаевской области и вот метнулись в Бахмут поучить местных медиков. Бахмут, конечно, очень пуст. Я не был там раньше, но если там один процент окон горит вечером, то наверняка это хорошо. Все остальные люди сидят либо без света, либо большинство людей просто уехали. Удручающий город. С местными, к сожалению, не общались, потому что мы целыми днями были на курсах. Утром начали, вечером закончили.
Курсы были для военных медиков. Для этого минимальный четырехдневный курс — хотелось бы, конечно, больше. И на него мы стараемся набирать более или менее обученных людей, имеющих предыдущий опыт, какое-то базовое медицинское образование. И там чисто такое углубление навыков: потренироваться, доучить какой-то протокол именно военный, чтобы они поняли специфику военной травмы, характер травмы, как работать с ранеными в тактических условиях.
Условиями прежде всего. И тактическая медицина более жесткая к пострадавшим, потому что она построена на принципе «сделал и оставил». Там нет возможности, нет столько ресурсов, сколько есть в больнице, нет столько времени. Условия, в которых приходится работать, опасны, в первую очередь, для самих спасателей. Поэтому основное отличие наверняка в том, что нужно делать все достаточно быстро, чтобы пострадавший с минимальными манипуляциями дожил до более квалифицированной помощи.
Это немного более жесткая дисциплина, просто учитывая контекст. Если тебе не отвечают — это погибший человек. Если ты понимаешь, что не сможешь спасти человека за какое-то короткое время, а есть еще другие раненые, то ты должен сортировать пострадавших и выбрать тех, кого ты сможешь спасти.
«Tactical combat casualty care» — это тактическая медицина, и в ней скорее не стандарты, а уровни подготовки. И в рамках одной тактической медицины можно по разным уровням готовить людей, потому что не всем все нужно знать.
Дальше есть подготовительная на тактическую или гражданскую эвакуацию, дальше работа в госпитале — есть чему учиться.
Гражданские должны знать два базовых навыка: как останавливать критические кровотечения и как делать сердечно-легочную реанимацию. Ибо от критических кровотечений можно погибнуть за 2-3 минуты и в гражданской жизни, даже без войны – можно наступить на разбитую бутылку, можно попасть в ДТП. И второе, сердечно-легочная реанимация — ее нужно знать, потому что скорая приедет немного позже, чем нужна эта помощь. Что то, что другое не является тактической медициной как таковой. Потому что контекст немного другой, характер ранения немного другой, плечо эвакуации (отрезок времени, в которое проходит эвакуация, — ред.) гораздо меньше — это условия, которые следует учитывать при обучении.
У гражданского человека очень желательно, чтобы была минимальная военная аптечка. Это идеальный вариант, когда там есть турникет, есть несколько бинтов, есть окклюзионная наклейка.
Принимая во внимание, что плечо эвакуации очень маленькое и скорая приедет где-то за 15 минут, можно некоторые штуки заменить немного проще, некоторые штуки вообще можно не использовать. Например, назофарингиальные и орофарингиальные трубки (их вставляют в нос или рот пострадавшего, чтобы он мог дышать, — ред.) можно не использовать в гражданских условиях, потому что можно просто попросить кого-нибудь подержать пострадавшего или перевернуть его на бочек. Но что обязательно должно быть – это хотя бы один нормальный турникет. Можно его дублировать каким-то еще турникетом или жгутом, который немного дешевле. Также в своей аптечке я ношу достаточно много бинтов. Да, это может выглядеть смешно, что такими простыми вещами можно оказать помощь, но по факту, если у вас нет турникета, то не надо ничего придумывать – нужно просто затампонировать раненого. Для большинства гражданских ситуаций бинты решают практически все проблемы.
У них аптечка немного шире. Там должна быть пара турникетов. И здесь стандарт прописан не очень хорошо, потому что там написано “по типу CAT” (CAT от Combat-Application-Tourniquet — один из самых распространенных видов турникетов, который используют в том числе в армии США, — ред.), но это приводит к тому, что украинская армия многое закупает некачественных турникетов.
Также должна быть куча бинтов, назофарингиальные или орофарингиальные воздуховоды, окклюзионные наклейки, термоодеяла, ножницы, маркеры, перчатки для собственной безопасности. На самом деле список небольшой и там несложные вещи, но ими надо научиться пользоваться и оно стоит где-то в районе 80-120 долларов за весь комплект. Список есть на сайте Верховной Рады.
Что такое турникет? Это средство для остановки кровотечения. И хороший турникет – это тот, который вы можете применить сами к себе. Учитывая, что вы можете быть ранены в том числе и в верхние конечности, то вам нужно что-то, чем можно остановить кровотечение одной рукой. Не просто зажимать ранения, но остановить кровотечение полностью. Для этого и есть турникет.
Их конструкции разные: есть рекомендованные Комитетом тактической медицины турникеты и есть условно все остальные. Мы стараемся популяризировать мнение, что можно пользоваться только рекомендованными турникетами. Потому что их Комитет проверил независимые люди, и они пришли к выводу, что эти турникеты можно использовать уверенно с безопасностью для собственной жизни. Это значит, что если вы все правильно поступите по инструкции, он остановит кровотечение в 100 процентов случаев. Он не порвется, ничего не свернется, ничего не слетит, не сломается. И вот одно из основных (их на самом деле несколько) требований к турникетам — чтобы, как минимум, ничего не сломалось.
И потому военные совершенно справедливо много жалуются, потому что им доставляют некачественные турникеты. И когда такие вещи попадают в руки в ситуации, когда у тебя нет времени и возможности на второй шанс, это приводит к гибели людей. Когда ты накладываешь на себя турникет, у тебя есть примерно секунд 30, пока ты не потеряешь сознание, и если у тебя с первого раза не получилось – фактически ты умер.
В некачественном турникете может сломаться все: вороток, которым мы закручиваем стропу. Вороток может сломаться, если он очень хрупок. Или если он будет слишком гибок, то его нельзя будет зафиксировать, он не долезет до «ушек», в которые его надо совать. Если липучка будет некачественной, она будет постоянно двигаться, растягиваться и не будет держать давление. Если будут очень хрупкие ушки фиксаторов, они сломаются под давлением воротка, и все вылетит. Если будет слишком жесткая стропа, мы не сможем прокрутить вороток достаточное количество раз, чтобы остановить кровотечение. И наоборот, если она будет очень мягкая, то она свяжется в узкий жгут и тоже не будет останавливать кровотечение и приводить к дополнительному травмированию.
Турникет должен держать давление в течение всего периода наложения и минимально распускаться, чтобы не было такого, что наложили турникет, а он потом сам собой распустился.
Когда у вас уже более или менее качественное изделие, удовлетворяющее эти пару требований, то вы уже можете думать над тем, насколько сильно они травмируют мелкие нервы, мелкие сосуды, насколько это болезненно для пострадавшего. Ибо если это будет очень болезненно, люди будут хотеть его снять.
Поэтому, несмотря на то, как он просто выглядит — просто кусок ткани с липучкой и какая-то пластиковая фигня крутится — он не так прост, как кажется.
Мы не пиарим только САТ, просто этот турникет – один из самых дешевых и простых для применения. Он сейчас самый распространенный в Украине, поэтому есть смысл учиться им пользоваться. Кроме него есть 7 или 6 других конструкций турникетов, но они очень похожи. Воротковые турникеты есть, и есть турникеты, которые нужно фиксировать как на лыжах фиксатором.
Опять же чем отличается качественный от некачественных: качественные проверяют, и если они где-то ломаются, то их не выпускают просто на рынок. Большинство же турникетов в Украине, к сожалению, некачественные. И мы еще даже не говорим о тех, которые делают волонтеры «на коленке в подвале».
Наверное, это кусок ткани и палочка. Книга пишет, что принцип тот же. У вас есть ткань, которую вы наматываете на ногу, и палка, выполняющая роль воротка. Но эта ткань и палка не всегда сработают. Исследования показывают, что этот импровизированный турникет работает в 30 процентах случаев, когда его накладывают квалифицированные медицинские работники. Если же его накладывают просто люди, которые прибежали и «щас я сделаю тебе хорошо», то в 95 и более процентах случаев эта штука неэффективна.
На самом деле гораздо лучше в этой ситуации было бы уметь тампонировать. Взять этот кусок ткани, взять бинты, футболки, трусы, носки и затампонировать ранение. Это гораздо проще, быстрее, и эффективность этого гораздо выше.
Основной их минус – они двуручные. Их невозможно в критической ситуации применить самому себе одной рукой. Ибо, чтобы его качественно применить, жгут нужно достаточно сильно растянуть. Для этого, очевидно, требуются две руки.
Но с другой стороны есть жгуты «Омега» или «SWAT». Омегу производит “Киевгума”, это такой достаточно широкий жгут. Из плюсов — он дешевле, чем «CAT», и он немного менее травматичен для мелких сосудов, для нервов, для кожи. То есть его можно использовать в качестве запаски, если нужно будет оказывать помощь кому-то другому. Но учитывая, что он двуручный, для себя можно не рассчитывать им воспользоваться.
То же касается и других жгутов: Эсмарха, бинта Мартенса – это двуручные штуки, которые в гражданских условиях можно применять, если вы оказываете помощь кому-то другому. А в наших условиях, где по факту вся Украина это место, которое мгновенно может стать опасным, здесь желательно иметь при себе штуки, которые можно применить самому себе и очень быстро.
Если все хорошо организовано, почти как у нас (смеется), то минимальный тренинг для военных это 7-8 часов работы. Это то, что должны знать все бойцы. Там упор делается на критические кровотечения, немного обеспечения проходимости дыхания, немного ранения грудной клетки и другие ранения. За это время бойцы овладевают очень простыми навыками: как наложить турникет, как затампонировать ранения, как остановить кровотечения и т.д. И если все очень хорошо организовано, большая часть из этого практика, вот тогда это неплохой тренинг. Если это все на словах вам рассказывают и показывают типа «вот я сделал так, запомните это и сделайте так же» — это не работает. Если тренинг длится 2-3 часа – это bullshit (бред, – ред.). Для тактической медицины это фигня, за это время нельзя ничему научиться. Так же как нельзя научиться стрелять за 10 патронов. Война – это навык, в принципе. И если вы хотите выжить, вы должны тренироваться и учиться чем больше, тем лучше.
Для combat lifesaver, эти стрелки-санитары, это тренинг уже продолжительностью почти в неделю: 40 часов и больше. Там изучают углубленно, как обеспечить проходимость [дыхательных путей], как заменять турникеты, как определять шок и многое другое.
И 4-7 дней еще занимает, чтобы доучиться до медика. Опять-таки это такой базовый-базовый уровень. Ты не станешь за 7 дней медиком, чтобы потом прийти в больницу и сказать «я здесь вообще врач, сейчас всех спасу», так не будет.
Нормальный тренинг для медика подразделения – это где-то 3,5-4 месяца по стандарту армии США 68W.
Да. Почему – потому что это практика. Нельзя посмотреть видео на ютубе и взять интеграл, нельзя посмотреть видео на ютубе и рассчитать консоль. Для этого нужно на практике рассчитать интеграл и взять консоль. Надо несколько раз, несколько десятков раз, несколько сотен раз подделать эту штуку. То же касается турникетов, жгутов, тампонирований — несколько раз нужно потренироваться. И потом, если вы будете тренироваться еще регулярно, у вас будут шансы это применить качественно.
Очень разное. Статистики нет, но есть подразделения на “передке” (передовой, — ред.), которые неплохо обеспечены и аптечками, и медицинскими рюкзаками. А есть ничего не имеющие подразделения, даже и сегодня. Я готов в некоторой степени понять это состояние, потому что, очевидно, есть подразделения, которым это больше нужно, а есть которым это меньше нужно.
Насколько это статистически — не знаю, но я не верю в заявления кого-то из представителей ВСУ, которые были примерно месяц или два назад, что “все есть, нам не нужно никакой помощи”. Это неправда. Люди до сих пор получают летнюю форму и до сих пор не получили ее нормально, а уже нужно заполнять заявки на зимнюю форму. С аптечками очень похожа история.
Есть хорошо обеспеченные подразделения, есть подразделения, которые не очень обеспечены. И при этом всему есть проблема с турникетами, потому что этот стандарт, по которому можно вложить турникет «по типу САТ», приводит к тому, что ВСУ уже несколько лет закупает некачественные турникеты просто потому что их много и они намного дешевле. С ними судились и продолжают судиться, но «воз и ныне там».
Сложно очень держать внимание не только на пострадавшем. Это есть у большинства людей, которые только начинают свой путь. «Тоннельное зрение» — это очень большая проблема. Как только мы видим раненого – весь окружающий мир «отрубился». И это проблема, потому что окружающий мир не «отрубился», и мы работаем в тактических условиях, в боевых, когда нужно хоть немного учитывать то, что происходит вокруг. Для этого проводятся специальные тренинги, чтобы учитывать этот контекст. Если что-то рядом взрывается, то простите, нужно упасть на землю и лежать и молиться. Когда вокруг стреляют, нужно хотя бы вернуться и посмотреть, кто стреляет: свои или чужие.
Свою, конечно. И в военном, и в гражданском стандартах пишут четко: «safety first» — ваша безопасность в первую очередь. Потому что ваша безопасность, если мы говорим о тактических условиях, это безопасность не только вас. Это безопасность всего подразделения. Ибо у подразделения есть боевая задача, есть какие-то цели, которые нужно выполнить, и если вы ранены, этих целей труднее будет достичь, а если ранены несколько человек, то это уже вопрос выживания всего подразделения.
Поэтому и в гражданских, и в тактических условиях наша безопасность прежде всего. Если мы живы и целы, мы можем помогать раненым. А если мы полезли к раненому сломя голову «вытаскивать братишку из-под огня» и никого об этом не предупредили — мы рискуем своей жизнью и, значит, с высокой вероятностью мы просто останемся рядом с «братишкой» лежать. И лежать очень долго.
Это то, чем отличается гражданская медицина от военной — характером травмы. В настоящее время большинство раненых военных — это от артиллерийских обстрелов, реактивной артиллерии и тому подобное. Это приводит к тому, что есть много осколков мелких в теле и много травматических ампутаций конечностей: оторваны руки-ноги, в основном именно ноги. И в таких условиях нет лучшего способа, чем наложить турникет. Его нужно наложить очень быстро, потому что если травмирован магистральный сосуд, то есть (это не преувеличение и не шутки) 30 секунд, 40 максимум. И все – вы теряете сознание. Потом ждете, пока к вам кто-нибудь придет, а в условиях, когда до сих пор прилетает, никто не придет.
У них логика остается «у нас все должно быть не как у запада», поэтому им очень сложно перенимать этот мировой подход, статистически доказавший свою эффективность. Но, к сожалению, они тоже учатся, перенимают этот стандарт. Но учат с подходом «не как у запада». И обеспечение у них, конечно, труба и это прекрасно. Аптечка со жгутом Эсмарха, с каким-то нашатырем и пп-шккой (перевязочным пакетом, – ред.) 42-го года – это смех. С этим невозможно воевать и спасать жизнь. Но уже есть аналоги САТ, сделанные в России. Тоже очень вср…тая (нелепая, — ред.) штука. Вместо того чтобы просто скопировать и делать у себя, то есть украсть изделие, они придумали что-то свое. Я даже видел обзор на него: они не понимают, как им пользоваться. Видел видео российских военных медиков, которые проговаривают эту проблему, что “у них в госпиталях много академиков, и все все знают, что делать в госпитале, но пострадавшие туда не доезжают”, потому что у них никто на месте не оказывает помощь.