“Очень больно, что из наших ребят пытаются сделать обычных преступников”, — говорит жена пленного “азовца”, которого оккупанты на 13 лет упекли за решетку. Год назад Роман Харченко вышел в плен к россиянам на “Азовстали”. С тех пор близкие не получили от него никаких известий. Перед сном дети защитника обнимают кукол, которые напоминают папу — жена заказала их, чтобы малыши легче перенесли это время. О тяжелом ожидании мужа и отца из плена Ольга Харченко рассказала нашим журналистам.
23 мая 2023 года самозванный “суд” т.н. “ДНР” вынес приговор трем бойцам полка “Азов”. Среди них был и Роман Харченко: его обвинили в том, что он якобы посягнул на жизнь мирного мариупольца. Без доказательств вины мужчину “приговорили” к 13 годам тюрьмы.
Жена пленника обратилась к журналистам Вильного радио, чтобы поделиться своей историей. Далее – рассказ 35-летней Ольги Харченко от первого лица.
В редакцию Вильного радио обращаются родственники пленных, и мы продолжаем собирать их истории, чтобы показать лица тех, кто боролся за Украину, а теперь нуждается в борьбе за себя. Если ваш близкий человек попал в плен и вы готовы о нем рассказать, пишите нам через форму обратной связи на сайте или в соцсетях: Телеграмма, Инстаграм, Фейсбук.
Мой муж Роман родился в деревне Богоявленка Донецкой области. После школы он учился в Красногоровке на водителя-механика и затем работал водителем. В его водительском удостоверении 11 категорий, нет только одной – на мопед. Когда кто-то видел его удостоверение, всегда удивлялся.
Сама я из Донецка, познакомились мы у моего дома. Роме тогда было 20 лет, а мне 18. Мы сразу поняли, что это любовь на всю жизнь. Уже через неделю свиданий мы решили жить вместе, чтобы не расставаться ни на минуту. Уже 17 лет мы вместе, 15 из них женаты.
В 2012 году, сразу после женитьбы, мы приобрели дом в Красногоровке, но были вынуждены покинуть его из-за войны. Позже в родном селе мужа, Богоявленке, мы купили второй дом. Но в 2022-м уехали и оттуда. Туда уже были прилеты, поэтому вряд ли мы туда вернемся.
В Донецкой области прошла вся моя жизнь: детство, знакомство, женитьба, рождение сыновей: Эдуарду сейчас 12 лет, а Владиславу 8.
Рома очень любит своих детей. Он присутствовал на родах и с гордостью об этом вспоминал. Больно осознавать, что дети быстро взрослеют, а их папа этого не видит. Если он услышит голос старшего сына, то даже не узнает его.
Чтобы дети чувствовали рядом самого родного человека, я заказала им вязаных куколок в виде отца, которые нам сделали по фото. Мальчики всегда крепко обнимают перед сном своего “игрушечного папу”, желают ему спокойной ночи и мечтают дождаться обмена.
Когда Роман не был занят на работе, то все время посвящал семье. В отпусках папа всегда был с детьми.
Он учил детей ездить на велосипеде, а потом сажал на руки и по очереди учил водить машину. Мы ходили на речку, собирали грибы и с металлоискателем искали старые монетки.
Также он интересовался историей разных времен, много читал. Я всегда заслушивалась его рассказами. А еще Рома очень творческий и на службе вырезал из гильз разные фигурки: “азовский” символ, герб, лебедя и подставки под карандаши деткам.
Мужа из-за больного сердца не хотели брать на срочную службу еще в 18 лет. Затем началась война, и он хотел пойти на службу в 2014 году. Однако тогда наш младший только родился, а старшему было четыре года. Я смогла уговорить Рома подождать, чтобы дети подросли.
В 32 года у Ромы произошел инфаркт, после восстановления он очень хотел пойти на военную службу и в ноябре 2018 года поступил водителем в полк “Азов”. Выбрал именно его, потому что все “азовцы” — добровольцы и националисты, в смысле патриоты своей страны. Они сплоченные, как одна большая семья, военное обучение там на очень высоком уровне.
Сейчас он уже в звании сержанта в должности водителя-инструктора. Соответственно и позывной себе избрал “Драйвер”.
Когда началось полномасштабное вторжение, Рома в составе “Азова” отправился на позиции в Мариуполь для обороны города. В битве за Мариуполь связи с мужем почти не было. Лишь до 5 марта 2022 года мы общались часто, хоть и коротко.
По нашей Богоявленке 1 марта был авиаудар, который перебил газоснабжение. В доме стало очень холодно, где-то +2°. Только в одной комнате мы включили обогреватель, и там было немного тепло. Но потом обстрелы перебили и свет, и мы спали под пятью одеялами.
Стало очень тяжело, и 13 марта я, не зная, что с мужем, приняла тяжелое решение: посадила детей с собачкой в машину и поехала под обстрелами в неизвестность. В тот же день муж получил ранение в Мариуполе: осколки попали в спину и руку.
Наконец ночью 5 апреля любимый позвонил по телефону. Мы говорили только минуту, но самое главное – я поняла, что он жив.
Потом нам удалось поговорить еще дважды. 15 апреля мы проговорили почти 4 часа, связь прерывалась от взрывов, но Рома перезванивал снова. На две минуты даже удалось увидеть его по видео. Для меня это было великое счастье.
После этого были только текстовые сообщения от него и собратьев. Всего было шесть таких сообщений, и каждый раз я была рада какому-то известию, что он жив.
О выходе защитников Мариуполя в плен с завода “Азовсталь”, я узнала из видеообращения командира полка “Азов” “Редиса” (Дениса Прокопенко, — ред.). Он сказал, что оборона Мариуполя закончилась и они выходят в плен, потому что выполняют приказ высшего военного командования.
После выхода в плен Рома считался без вести пропавшим. Но 27 мая во вражеских группах появилось видео из Еленевки, и там я наконец-то увидела своего любимого.
Видео из оккупационных источников
Имея видео на руках, я подала эти доказательства в нашу воинскую часть, и статус Ромы сменили из без вести пропавшего на военнопленного. Позже мне позвонил по телефону Красный Крест и подтвердил, что они видели моего мужа в момент выхода из Азовстали. Со временем один из его собратьев позвонил жене из колонии в Еленовке и сказал, что мой муж рядом с ним.
После этого я обращалась в воинскую часть, полицию, СБУ, Координационный штаб [по вопросам обращения с военнопленными] и Национальное информационное бюро. В июле 2022 года сторона страны-агрессора официально подтвердила Рому в качестве военнопленного.
О нашем родном человеке мы с детьми рассказываем и на митингах, посвященных “Азову”. Такие меры – крик души от родных, слезы, боль и неизвестность.
Только со слов освобожденных собратьев мне удается хоть что-нибудь узнавать о муже. 21 сентября 2022-го обменяли его лучшего друга, который был с ним в одной камере. Следующая весточка была через восемь месяцев — 6 мая 2023 года. Тогда обменяли собрата, который тоже был с моим мужем в одной камере
Все, что я могу сказать – наш родной живой! Знаю от собратьев, что его ранения затянулись. Он всегда вспоминает обо мне и детях. А после обмена мечтает поехать семьей отдохнуть в Карпатах.
23 мая [2023] я неожиданно увидела своего любимого на видео. На допросе Рома был очень худым, но несломленным. Я сильно расстроилась и думала, что делать дальше.
Наступного дня я змогла знайти в собі сили та викласти пост про чоловіка у соцмережі.
На следующий день я смогла найти в себе силы и выложить пост о муже в соцсетях.
Мой муж Харченко Роман военнослужащий полка “АЗОВ”, оборонявший Мариуполь и “Азовсталь” в полном окружении 86 дней. Вместе со своими собратьями вышел в плен по приказу высшего командования и находится в плену уже больше года. Сейчас моего мужа самозваный суд т.н. “ДНР” приговорил к 13 годам заключения. И понятно, как именно это происходило… Очень больно от того, что из наших ребят эти вы***ки пытаются сделать обычных преступников. С тех, кто просто защищал свою родную землю!
29 декабря Роман отметил в плену 37-летие. Мы с детьми купили торт, поставить свечи и загадать одно единственное желание:
“Чтобы папу быстрее обменяли”
Иногда мы с детьми даже спорим, кто будет первым бежать и обнимать папу: я или они? И дети всегда в один голос кричат: “Мы!”
При каждом обмене мы ждем звонка от самого родного человека, смотрим видео и списки, ищем там наше сердце, которое уже больше года в плену.
***
Недавно мы рассказывали о еще одном пленном украинском защитнике Сергее Дядюре. Парень как срочник оказался в окруженном Мариуполе, получил два ранения и попал в плен к захватчикам. Родители лишь иногда получают от него видеосообщения, которые он зачитывает под диктовку оккупантов.
Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно отражает официальную позицию EED. Информация или взгляды, изложенные в данном материале, являются исключительной ответственностью его авторов.
