image

“Потеряли надежду, но не остановимся”


"Потеряли надежду, но не остановимся"


Как родственники пленных пытаются вытянуть близких из неволи и с чем сталкиваются на своем пути
Татьяна Матюшенко в последний раз видела мужа Валерия 3 года назад. Встреча была долгожданной, но очень короткой. Обнять любимого женщина не могла – мешали прутья решетки. С тех пор пара больше не виделась.

Жизнь супругов внезапно превратилась в ад. Пока Валерий терпел пытки в застенках боевиков, его жена сходила с ума в неведении.

Чтобы узнать о муже, Татьяна звонит матери, которая навещает его в колонии.
Так же – от звонка до звонка – живут Изабелла Пех и ее мать Елена. Попав в плен, женщина сама запретила дочери приезжать на оккупированную территорию. Поэтому Изабелла в последний раз видела маму еще на свободе. Девушка с грустью вспоминает, что они тогда поссорились из-за пустяка.

"Моя жизнь сейчас словно на паузе, она остановилась. Я уже не надеюсь, что маму обменяют. На свободу выходит кто угодно, но не она или Валерий Матюшенко. Мне очень больно, что я потеряла надежду. Но это не значит, что мы остановимся", – говорит девушка.
То, с чем другие не хотели бы встретиться даже в страшном сне, для этих двух семей превратилось в обыденность. Война ворвалась в их жизнь, оставив один на один с горем. Чтобы перенести эту боль легче, две раньше не знакомые женщины стали друг для друга почти родными.
"Шпион" и "предательница"
"Вот наше новое жилье. Тесновато, но уютно", – приветствует нас Татьяна Матюшенко в своей квартире-студии в Славянске, где она живет вместе с сыном Павлом. И действительно, дом хоть и мал, но отремонтирован и опрятен. Все здесь женщина делала собственноручно: шпаклевала стены, обустраивала кухню, даже сделала декоративный камин. "Здесь такая иллюминация на Новый год была, – грустно улыбается Татьяна, – мы так хотели, чтобы Валерий ее увидел". Но мужчину уже несколько лет держат в плену. Сколько раз он попадал в списки на обмен, столько же раз оккупанты отказывались подтверждать, что он находится у них. И надежда освободить Валерия до завершения его тюремного срока с каждым днем угасает.
Валерий Матюшенко с сыном Павлом. Фото: Свободное радио
Супруги Матюшенко вместе уже около 25 лет. Раньше они жили в городе Комсомольское (ныне Кальмиусское) в Донецкой области. Татьяна занималась продажей женской одежды, а Валерий ремонтировал бытовую технику. Но когда в город пришли боевики, внимание настроенных на "русский мир" жителей начала привлекать активная проукраинская позиция семьи.
Жизнь Валерия и Татьяны разделилась на "до" и "после" одним летним днем. 15 июля 2017 года – день, когда до мужчины добрались боевики.
Супруги собирались на день рождения к друзьям. Вечер должен был пройти весело, но праздничным планам не суждено было сбыться.

За несколько часов до вечеринки Валерий вышел прогуляться.
"Я приехала где-то в начале четвертого. Он в три выходил на центральную площадь возле дома, разговаривал с соседями, с котом на руках – у кота как раз что-то с лапкой было. Я захожу домой, а Валерия нет. Начала звонить – телефон выключен. Я к машине, а машина открыта, документы лежат на месте. И вот уже в 5-6 часов вечера идти на день рождения, а его нет. И я уже через час начала паниковать", – вспоминает Татьяна.
Татьяна Матюшенко. Фото: Свободное радио
Почти в полночь Татьяна вызвала местную "милицию" и написала заявление о пропаже мужа. "Правоохранители" даже взяли зубную щетку Валерия, будто собирались искать его по ДНК. Не слишком на них рассчитывая, Татьяна сама поехала по блокпостам и лесопосадкам с фотографией пропавшего мужа. Но поиски были напрасными.

Уже на следующий день начали рассказывать, что Валерия забрали работники т.н. "Министерства госбезопасности (МГБ) ДНР". Впоследствии Татьяна узнала, что мужу надели мешок на голову и увезли в неизвестном направлении. Узнав об этом, она поехала в здание "МГБ", чтобы подтвердить слухи. Но там сначала ничего не говорили.
"Уже на четвертый день представители "МГБ" пришли домой с постановлением, показали, в чем обвиняют моего мужа. Ознакомили меня с делом. Провели обыск. Как-то так все и началось", – рассказывает Татьяна.
Она узнала, что боевики инкриминируют Валерию "шпионаж". В их "кодексе" это статья №321. По "соседней" 320-й статье – "государственная измена" – два года спустя "осудят" Елену Пех.
Такой была Елена Пех до плена. Как она выглядит сейчас – неизвестно.
Елена Пех. Фото из архива Изабеллы Пех
Роднее человека, чем мама, у Изабеллы Пех нет. Отец бросил семью много лет назад, а когда узнал, что бывшая жена попала в плен, помогать не захотел.
"С тех пор этого человека для меня не существует", – сухо говорит Изабелла.
До войны Елена Пех жила в Горловке, где работала старшей научной сотрудницей в художественном музее. Ее дочь проживала неподалеку, в Донецке. В отличие от супругов Матюшенко, Елена с Изабеллой уехали из оккупации вскоре после "референдума" и поселились в Одессе. С тех пор девушка ни разу не видела родной город, а ее мама время от времени возвращалась туда. В Горловке у нее осталась квартира, а в Дебальцево – мать, недавно перенесшая инсульт. Ехать на подконтрольную территорию она отказывалась – не хотела бросать кур.
"Мы предлагали ей снять дом хотя бы на окраине Одессы, где она могла бы завести этих кур. Мы бы вместе с ней там поселились и спокойно бы жили. Но она сказала "нет", – говорит Изабелла.
Каждый раз возвращаясь в Горловку, Елена с сожалением отмечала, как город постепенно чахнет. Свои впечатления женщина описывала в стихах. Вот один из отрывков:
"Это город, которого нет,
в нем люди с прозрачными лицами.
И зачем, покупая билет,
я покинула нашу столицу.

Здесь в улицах нет души
и дома стоят неумытые.
Здесь привыкли бить и крушить,
неудачники, жизнью прибитые!

Они смотрят со скрытой завистью,
прибивая свои ярлыки.
И, объевшись российской гадостью,
раздвоили свои языки!"
Вокруг дома, где жила Елена, оккупанты обустроили свою военную часть, и попасть в собственный двор женщина могла только по пропуску. Осознавая, что рискует поплатиться за нетипичные для жителей псевдореспублики взгляды, она все равно продолжала ездить в ОРДО.
"Мама говорила бабушке, что не может так часто ездить, потому что это странно и за этим обязательно последуют вопросы. Да и сам процесс ее обременял, она очень не хотела туда ездить, а я не хотела ее отпускать", – говорит Изабелла.
Мама і дочь. Фото из архива Изабеллы Пех
Опасения сбылись. 9 августа 2018 года боевики ворвались толпой в квартиру Елены и, угрожая оружием, начали задавать непонятные для женщины вопросы.

Елену Пех обвинили в "шпионаже", "вербовке" и "переправке людей на подконтрольную территорию".
"Дело в том, что военный одной из частей решил покинуть ряды "ДНР". А служил он как раз в штабе, который окружает дом моей мамы. Этот военный сбежал за 2 месяца до маминого ареста по программе "Тебя ждут дома", и командование воинской части решило все сбросить на мою маму. Что интересно, во время судебного процесса этот мужчина сам говорил, что она не имеет никакого отношения к его решению", – вспоминает девушка.
Позже статью переквалифицировали в "государственную измену".

Больше недели Изабелла не могла дозвониться маме. О том, что она попала в плен, девушка узнала только на десятый день.
Валерий Матюшенко, 56 лет
В плену с 15 июля 2017 года
Был предпринимателем и музыкантом в Комсомольском (Кальмиусском).

Валерия схватили днем посреди улицы. Его жена узнала об этом от знакомых.

10 месяцев мужчину удерживали в подвале секретной тюрьмы "Изоляция". Там он терпел безжалостные пытки, которые существенно отразились на его здоровье. В частности, у Валерия еще в плену был синдром Туретта – сейчас между нервными тиками проходит несколько секунд. Также развилась патология щитовидной железы, которая может превратиться в рак, а на кишечник давит грыжа. Мужчина резко похудел на 12 кг.

Свой "приговор" Валерий Матюшенко получил 28 марта 2018 года. Его "приговорили" к 10 годам лишения свободы за "шпионаж". Сейчас пленник находится в макеевской колонии.
Елена Пех, 50 лет
В плену с 9 августа 2018 года
До заключения работала в научно-просветительском отделе художественного музея в Горловке.

С 2014 года переехала на подконтрольную территорию, но ездила в ОРДО ухаживать за больной матерью. Во время одной из поездок женщину схватили боевики.

Первые 3 месяца плена Елена провела в одиночной камере, где ее пытали и довели до попытки самоубийства.

"Суд" над Еленой Пех состоялся 27 марта 2020 года. Пленницу отправили в снежнянскую колонию на 13 лет за "государственную измену".

У заключенной есть целый список болезней. Среди них – эпилепсия, частые мигрени и тромбоз, который может перерасти в гангрену. После пыток Елена плохо ходит и вынуждена самостоятельно вправлять суставы в ногах, чтобы передвигаться.
"Жизненный ресурс Валерия исчерпывается"
Валерия Матюшенко почти год удерживали в тюрьме боевиков "Изоляция". Обо всем, что с ним там происходило, жена узнавала только от бывших пленных, сидевших рядом с ее мужем. Они рассказывали, что Валерия пытали электрическим током, избивали и сломали ребра, а постельное белье, которое Татьяна передавала мужу, было залито кровью.

За время пребывания в заключении здоровье Валерия сильно ухудшилось. Еще до плена у него был синдром Туретта – нейропсихические расстройство, проявляющееся в виде тиков. Под ежедневными пытками заболевание обострилось настолько, что сейчас между тиками проходит всего несколько секунд.

К перечню болезней добавилось и воспаление щитовидной железы. Татьяна переживает, что это может перерасти в онкологию. Кроме того, у заложника развилась паховая грыжа, которая давит на кишечник. Ему нужна операция.
На фоне этого Валерий резко похудел. Обо всем этом его жена узнает от матери, которая осталась на оккупированной территории и звонит зятю дважды в неделю.
Фото: depositphotos
"После запрета свиданий колонию открыли и разрешили встретиться с Валерием. Моя мама во время разговора по телефону с ним просто говорит: "Валер, я еду к тебе на свидание", на что он ответил: "Нет, не нужно". А мама: "Валер, я еду". И он сказал: "Тут такая ситуация, я резко похудел на 12 килограммов". Мама когда его увидела, была в шоке. За 25 лет, сколько она его знает, сколько мы с ним знакомы, она его таким не видела", – рассказывает Татьяна.
Передать мужу лекарства крайне тяжело, а сделать обследование – почти невозможно. Иногда приходится писать письма "высшему руководству" боевиков, чтобы получить разрешение на проведение анализов. В то же время т.н. "омбудсмен по правам человека в ДНР" Дарья Морозова уверяет, что с Валерием все в порядке.
Эти слова жена пленного называет ложью.

"Я считаю состояние здоровья моего мужа критическим, я не знаю, сколько у него осталось жизненного ресурса", – говорит Татьяна Матюшенко. Ее голос дрожит от волнения.
Фото: Свободное радио
Когда ток не помогал, повезли "убивать"
Пока никто не знал, где находится Елена Пех, боевики над ней издевались, утверждает дочь пленной.
"Отвезли в Донецк в одну из воинских частей, на гауптвахту, в одиночную камеру. Там продержали около 3 месяцев. Издевались, вкручивали шурупы в колени, душили пакетом, надевали противогаз. У мамы случались приступы эпилепсии. Боевики смеялись, говорили: "Сейчас мы тебя вылечим", – цитирует Елену ее дочь.
Женщина говорила, что пытали ее россияне. Это она опознала по говору. На головах у них были балаклавы, а вместо имен – одни позывные.
Среди военных были и женщины. Одна из них срезала с шеи невольницы цепочку со Звездой Давида – Елена относится к еврейской общине. Рискуя, пленная подняла символ веры с пола и спрятала, а затем повесила его на найденный где-то шнурок.

Религиозная принадлежность Елены не давала боевикам покоя. Среди других оскорбительных слов в адрес женщины звучало и "жидовка". Довольно иронично, ведь оккупанты до сих пор рассказывают об "украинцах-фашистах".

Звезда Давида на шее Елены. Фото из архива Изабеллы Пех
За полтора месяца в плену твердый характер Елены дал трещину. В камере она нашла ржавый гвоздь и порезала вены. Своей кровью женщина написала на стене камеры послание главному палачу, который над ней издевался. Изабелла утверждает, что эту надпись до сих пор не стерли, и он может служить доказательством того, что ее маму там удерживали. Точного содержания послания девушка не раскрывает, обозначив его посыл лишь в общих чертах: "Я не преступница. Ничего плохого я не сделала. Палача ждет наказание за все его зверства".

Один из конвоиров вовремя заглянул в камеру Елены. Увидев, что женщина истекает кровью, он вызвал "скорую". Но ее не пустили. Вместо этого пленнице перевязали руки тряпками. Елена выжила, но мучения продолжились.
"Несколько дней подряд маму пытали током. Привязывали скотчем к стулу, вокруг становилось человек 10, к ногам подключали ток. После этого у нее из гениталий кусками выходила кровь черного цвета", – рассказывает Изабелла.
А когда ток не помог, заложницу повезли "убивать".
"Вывезли маму в лес, а у них машина устроена таким образом, что в ней есть все эти пыточные штуки. С двух сторон прижали, надели противогаз, чтобы блокировать воздух, подключили электроды и сказали: "Если не признаешься, закопаем, и никто тебя не найдет". И мама была вынуждена подписать признание, от которого потом отказалась", – говорит Изабелла.
"Приговор"
Почти 7 месяцев Татьяна не видела мужа. Впервые за все это время они встретились на одном из "судебных заседаний", в феврале 2018 года, когда она тайно приехала на оккупированную территорию. Татьяну не ожидали увидеть ни судьи, ни боевики, ни даже сам муж. Женщина вспоминает, как после заседания она смогла подойти к Валерию и держала любимого за руки сквозь прутья решетки.
"Накануне у меня был день рождения, и он протягивает мне одну из конфет, которые мы ему передавали с продуктами. Дает и говорит: "С днем рождения тебя". Он потом у мамы спрашивал: "Не помню, поцеловал ли я ее?". Мы вообще ничего не помним из той встречи, она была буквально 5 минут", – рассказывает Татьяна, улыбаясь. Ее глаза остаются грустными.
Открытка, которую Валерий передал из плена. Часть текста размыта по просьбе Татьяны. Фото: Свободное радио
Это была пока что единственная встреча Татьяны и Валерия с момента заключения. На другие заседании ходили родители Татьяны – она вынуждена была уехать из оккупированной территории, поскольку ее также хотели незаконно задержать. Свой "приговор" Валерий получил 28 марта 2018 года. Невольника "осудили" к 10 годам тюрьмы в Макеевской колонии №23.
Пока Матюшенко слушал вердикт "судей", Елена Пех сидела в камере-одиночке. В СИЗО ее перевели в ноябре 2018-го. Когда началось следствие, над женщиной уже не издевались. Около года ее "дело" рассматривали в досудебном порядке, а затем начались слушания. 27 марта 2020 года Елену "осудили" к 13 годам лишения свободы.
"Ей вменяют "государственную измену". Если цитировать статью, то это подстрекательство к государственной измене, которое проявляется в принуждении другого лица путем договоренности или иным образом", – чеканит Изабелла фразу, которую уже давно знает наизусть.
3 июня того же года Елену этапировали в женскую исправительную колонию №127, что в Снежном.

Изабелла не виделась с матерью с того самого дня, как та уехала навестить бабушку. Когда Елена впервые позвонила из плена, сразу же строго-настрого запретила дочке приезжать, чтобы боевики не забрали и ее.

Поэтому единственным способом связи остается телефон. Когда надзиратели позволяют, женщина набирает родной номер и рассказывает дочери о своей жизни в неволе. Телефон в это время должен быть на громкой связи, рядом обязательно стоит конвоир, а в соседней комнате сидит человек, который слушает и записывает разговор.

Фото из архива Изабеллы Пех
Чтобы хоть как-то почувствовать присутствие мамы, Изабелла носит ее кольцо. "Вы не подумайте, я не замужем", – говорит она, показывая на украшение на безымянном пальце.
Самое сложное – это доказать, что родные в плену
Когда Татьяна и Изабелла уже знали, что их родных удерживают боевики, нужно было переходить к следующему этапу – подтверждению их как пленных.

Через две недели после задержания Валерия Татьяна Матюшенко приехала на подконтрольную территорию и сразу же подала заявление в украинскую полицию на розыск мужа. 2 дня спустя она прислала документы на обмен в Центр освобождения пленных СБУ (далее – Центр). Для этого надо было собрать немало доказательств.
"Я писала в "МГБ", куда только возможно написать, у меня адвокаты уже были тогда. Мне давали ответы, что мой муж действительно задержан", – говорит Матюшенко.
В "ДНР" признают, что Валерий Матюшенко находится у них. Фото: Свободное радио (адресные данные заявительницы размыты)
Для справки
Есть 3 категории пленных, которых Украина запрашивает на обмен:
1
Люди, которые установлены как Украиной, так и т.н. "ЛДНР";
2
Люди, которых установила только Украина. Родственники подают подтверждающие документы о факте местонахождение в ОРДЛО. Оккупационные власти в свою очередь их не подтверждают;
3
Люди, которых подали на обмен, но у них нет документов ни от одной из сторон конфликта. То есть, информация о них есть лишь "со слов".
По данным Уполномоченной Верховной Рады по правам человека Людмилы Денисовой, в плену оккупантов сейчас находятся 236 гражданских лиц и 40 военнослужащих. Еще 258 человек числятся пропавшими без вести.
Сначала на переговорах в Минске, которые проходили в ноябре 2017 года, Валерия Матюшенко официально подтвердили как пленника. Татьяна ждала освобождения мужа еще в декабре того же года. Однако в списки на обмен его так и не внесли. Боевики все "переиграли". После этого женщина решила поехать к т.н. "уполномоченной" по правам человека самопровозглашенной "ДНР" Дарьи Морозовой.
"Я приезжаю с документами к Дарье Морозовой в приемную. Впервые мне разрешили подняться к ней. Когда я спросила: "Почему вы не подтверждаете моего мужа на обмен?", Она попросила назвать фамилию. Я назвала, показала бумаги, что вот, Украина его запрашивает. В приемной Морозовой уже лежали документы на моего мужа. Но мне говорят: "Мы не можем, пока нам не даст официальный ответ МГБ", – возмущается Татьяна.
И теперь ситуация выглядит следующим образом: украинская сторона подтверждает Валерия, а боевики – нет. Несмотря на справки из "МГБ" и "Верховного трибунала", несмотря на "приговор", публикации о Валерии в соцсетях "официальной представительницы ДНР" Дарьи Морозовой и даже видеоподтверждение, боевики продолжают утверждать, что Валерия у них нет. А теперь и вовсе говорят, что мужчина якобы находится в розыске. Складывается впечатление, что "МГБ" и другие структуры на оккупированной территории не могут выбрать общую версию.
Слева: скрин-шот с сайта т.н. "омбудсмена по правам человека в ДНР", где подтверждается, что Валерия Матюшенко удерживают в плену. Справа: кадр из сюжета российского телеканала. На видео попал Матюшенко.
"Моего мужа просто исключили из списков. Он среди тех людей, которые остались с 2017 года, о которых Морозова заявляла, что в 2019 году их забрали. Сначала их было 29, потом 200 с чем-то, а теперь уже 300. Попадают на обмен те, кто отсидел 3-9 месяцев. А такие, как мама Изабеллы, которая 3 года сидит, Валерий, который 4 года уже там пробыл, до сих пор не попадают на обмен. И сейчас уже нет никаких перспектив, что он выйдет", – считает Матюшенко.
Читайте также интервью Свободного радио с освобожденными из плена в конце 2019 года украинцами Мариной Чуйковой и Станиславом Печенкиным.
Подобная ситуация и у Изабеллы. Боевики не реагируют на ее обращения, потому что видят в запросах фамилию "Пех".

Украинская сторона и дальше запрашивает Елену на обмен у так называемых "властей" ОРДО, но все напрасно.
"Они говорят, что мама в первой пятерке, десятке или пятнадцатке пленных на обмен. Но Россия требует процессуальной очистки людей, которых Украина передала на оккупированную территорию. Без физического присутствия эту процедуру осуществить невозможно. А они и не торопятся ехать сюда", – объясняет Изабелла.
Поэтому пленные стали предметом политического шантажа, уверена девушка.
Друг другу психологи
Изабелла и Татьяна неоднократно выходили под стены Офиса президента с фотографиями родных. Так они хотят достучаться до властей и международного сообщества.

Татьяна Матюшенко, Изабелла Пех и Татьяна Гулевская с портретами пленных родственников под стенами Офиса Президента Украины. Фото из архива Татьяны Матюшенко.
Но бороться становится все труднее. Изабелла признается: в какой-то момент ее психологическое состояние дошло до критической точки. Она называет это словом "пас".
"Татьяна едет в машине и кричит за рулем. Я так же кричала, но дома, лежа на полу. А моя собака подходила и слизывала мои слезы", – вспоминая это, Изабелла начинает плакать.
Сейчас девушка чувствует себя немного лучше. Не в последнюю очередь – благодаря Татьяне.
"Мы друг другу психологи. У Тани есть какой-то запал, а мне не хватает этого. Бывает, что не могу даже рукой пошевелить, а она мне постоянно звонит: "Изабеллочка, Изабеллочка". Не знаю, что бы я без нее делала. Она моя вторая мама", – говорит Пех.
Последний крупный обмен пленными был в 2020 году накануне Пасхи. Тогда на подконтрольную территорию вернулись 20 украинцев. А уже осенью в Трехсторонней контактной группе заговорили о еще одном масштабном обмене. Планировали освободить удерживаемых по формуле "всех установленных на всех установленных". В списках было 100 украинцев, находящихся в неволе. Их должны были передать до Нового года. Называли даже вероятную дату – 15 декабря. Но Россия и представители т.н. "ЛДНР" отказались от обмена. Обвинили Украину – она якобы не выполняет соглашения по процессуальной очистке освобожденных. С тех пор планы на обмен не продвигаются дальше переговоров.
А в это время родственникам пленников остается только ждать. Чтобы не падать духом, Татьяна Матюшенко уже мечтает об отпуске с мужем после его возвращения и реабилитации. Изабелла так далеко не заглядывает. Лишь хочет снова обнять маму.
Спасибо, что интересуетесь этой темой
Этот текст - второй из цикла Свободного радио "Главное - свобода". Это истории о пути пленников домой, трудностях их семей и реальности после плена. В целом материалов будет 3. Их все вы сможете найти в разделе "Спецпроекты"
на нашем сайте.
239
Поделиться публикацией
Читайте нас в Telegram DONрегион
Подписывайтесь на наш Instagram Свободное радио

Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно отражает официальную позицию EED. Информация или взгляды, изложенные в данном материале, являются исключительной ответственностью его авторов.


Спонсор