В последнюю субботу ноября украинцы чтят память жертв Голодомора-геноцида. Мы расспросили бахмутчан что им известно о судьбе их родных в 1932-33 годах, и что они думают об этой национальной трагедии.
Мы опросили 11 случайных людей на улицах Бахмута. Основные вопросы были такими (а дополнительные варьировали):
— Вы знаете, что употребляли в пищу Ваши родственники во время Голодомора 1932-33 годов? Как они выжили и где это было?
— Были ли какие-то особые пищевые или поведенческие привычки у Ваших родных, переживших Голодомор?
— Каково отношение к Голодомору в Вашей семье? Знают ли о судьбе Вашей семьи в те времена Ваши дети и внуки?
Почти половина опрошенных (5 человек) рассказали, что в 1932-33 годах их родные были не в Украине (а в соседних Беларуси и России). Поэтому, что происходило здесь в эти годы, от своих родных они не слышали. Только 1 человек из этих 5-ти сказал, что ее родственники голодали.
Итак, слово бахмутчанам.
Николай Кривич, 73 года:
— Мои родители — из Ямы (ныне Северск). Мать 1919 года рождения рассказывала, что они пухли от голода. Поэтому ходили по степи и выкапывали все, что можно было съесть. А ее брат 1924 г.р. рассказывал, как ловили ворон и ели. А еще сусликов — было такое мясо у них. Их «выливали», я и сам это делал в детстве. Просто наливаешь воды в нору, и суслики выскакивают, а ты ловишь. Сейчас я их не вижу. Сейчас жизнь нас не заставляет это делать.
— Хлеб — святое дело было, выбрасывать ㅡ боже упаси.
— Голодомор, конечно, был, такие страсти были! О каннибализме родители не упоминали. Своим детям и внукам мы рассказываем об этом.
Сергей, 69 лет, уроженец Бахмута:
— Семью матери (1916 г.р.) с 9-ю сестрами раскулачили, а ее отца дважды репрессировали, он есть в «Книге памяти». Они жили на Луганщине в Новоборовой, между Сватово и Старобельском. После этого они скитались по всему Донбассу (в частности в Часов Яре), чтобы где-то устроиться. Там, где каторжный труд: вагонетки таскали.
Когда я спрашивал отца до его смерти в 1998-м, что такое Голодомор и был ли он в Бахмуте, он сказал, что голод был всегда, с 1917 года. А как самое страшное ему почему-то запомнился 1928-й год. Он был коренным жителем Бахмута 1907 г.р., у них забрали дом в центре города еще в 1918 году.
Говорил, что придет время, когда коммунистов будут вешать (за то, что совершили, — ред.) А вообще они ничего не рассказывали. Папа был настолько испуган, что вообще не рассказал мне свою биографию. Боялся, чтобы я где-то что-то не сболтнул лишнего, боялся не навредить мне. Это было не нормально. Я был шокирован, когда узнал (из интернета!), что его родной брат в начале 1950-х был 2-м секретарем ЦК коммунистической партии Молдавии. А отец в то же время здесь выживал.
— У родителей всегда была экономия во всем и надежда только на себя. Когда я родился в 1950-х, погреб у них был всегда забит овощами на зиму.
— Моим детям сейчас эта тема далека и неинтересна. Акцентировать на этом их внимание, когда проблем тоже много, я не считаю нужным.
Андрей, 54 года:
— Я сам ㅡ из Беларуси, и мои предки тоже. Они вроде нормально жили в те годы, не было голода.
Местная жительница около 60-ти лет, переехавшая в Бахмут в 1970-х, не представилась:
— Родители были в те времена в России, папа 1911 г.р. Рассказывали, что есть было нечего, траву перемалывали и какие-то оладушки из этого пекли, супы из этого варили. Подножный корм. Была речушка рядом, там можно было рыбку поймать. Ходили собирать в колхоз колоски, а за это могли «пришить дело” и выслать.
— Беречь все и крошки сметать — это такое у стариков было. Консервацию и мы сейчас делаем — зачем, неизвестно. Все в магазинах есть, а мы консервируем. Я выращиваю все свое, чтобы не пропало, его надо переработать.
— Отношение к Голодомору? А никакое: жизнь была тяжелой, раскулачивали, забирали у людей остатки. Что в войну было плохо, что потом. Моим детям рассказывала это моя мама, которая пережила все это.
Михаил Петрушин, 70 лет:
— Мама и папа были 1926 и 1929 г.р., из Гостомеля Киевской области. Ели и лебеду, и калачики, и все, что только возможно, чтобы не умереть с голоду. Работали в колхозе целый световой день за трудодни, а надо было еще что-то найти поесть. В конце года получали за это какие-то продукты. Они никуда не могли уехать, потому что были прикреплены к колхозам. Ведь тогда не выдавали паспортов. А без паспорта куда ты денешься? Рассказывала это старшая сестра 1943 г.р., со слов матери, которая работала в колхозе. Своим детям я об этом рассказывал.
Женщина, не представилась, переехала в Бахмут в 2013 году:
— Ничего мне не рассказывали, мы жили очень хорошо. Я сама из Беларуси. Я не слышала о таком. Родственники все были живы и здоровы.
Жительница Бахмута, 71 год, не представилась:
— Мои родители (оба 1924 г.р.) в 1930-х жили в России, в селе Орловской области. Без понятия, что они ели. Там леса, грибы. О том чтобы сильно голодали ㅡ такого мне не рассказывали. У них была коровка, хозяйство. Сюда родители переехали в начале 1950-х, потому что здесь была работа. О том, что здесь было в 1932-33 годах, я не знаю.
Юрий, 70 лет:
— Мои родители (1921 и 1922 г.р.) в 1932-33 годах жили на Урале, там голода не было, он обошел их стороной. Родители переехали в Артемовск (ныне Бахмут ㅡ ред.) сразу после войны. Это темная страница в истории Украины, а в истории каждого государства есть свой «шкаф со скелетами”. Но при коммунистах жилось намного, намного лучше.
Виктор, 69 лет:
— Не было ума, чтобы расспросить родителей об этом — за это я себя упрекаю. Родители были 1915 г.р., мать родом из Макеевки, а папа ㅡ из Ростова. Брат 1936 г.р. и сестра 1939 г.р., их уже нет, спросить не у кого.
Читаю специальную литературу о кроликах (изданные в Украине книги). Так там написано, что в 1928 году в Украине было 7 млн кролей, а в 1930-м уже 16 млн. Вроде все развивалось в те годы, а откуда он взялся, этот Голодомор, я без понятия.
Алексей, 72 года:
— У бабушки моей жены 5 сестер и братьев умерли в Голодомор на Харьковщине, она единственная уцелела и сама мне это рассказывала. Потери, конечно, колоссальные! Питались подножным кормом: натолкут что-то и сварят (траву, жмых какой-то — что попадется), и так выживали.
— У родителей был закон, на генном уровне: всегда иметь запас муки, соли, крупы. Это из генов не выжмешь. И сейчас мы пытаемся что-то купить про запас. Хотя сейчас мы боимся не дефицита, а цен. Никогда у нас человек по-настоящему не наедался.
Застолье — это же пережиток прошлого, по принципу «хоть сейчас наемся!» Праздник в чем заключается? Сесть за стол и нажраться. Внучка сейчас в Праге живет, а когда попала туда, рассказывала телефону: «Дедушка, здесь все другое, все!» Запиналась, когда рассказывала, не могла остановиться.
Что она заметила? Там все смеются: люди приветливые. У нас же все время напряжены: «кругом одни враги» — это ведь тоже генетически! Враг начальник, враг сосед, враг «мент» вон проехал. Потому что любой может меня обидеть и никто не защитит. Там (в Чехии, — ред.) на велосипедных дорожках светофоры есть — ну о чем можно говорить?! Сравнение не в нашу пользу.
Анатолий Иванович Луганский, 1940 г.р.:
— Мама 1908 г.р. была из Старобельска Луганской области. Ее семью раскулачили и пустили по миру, они рассеялись по всему Донбассу. В 1932-33 годах были там, питались травой.
Дядю тоже раскулачили и выслали в Башкирию. Умерших от голода в семье не было, потому что крестьяне, крепкими были. Видимо, из-за голода они перебазировались в Яму (ныне Северск, — ред.)
Но мать была коммунисткой, и в начале Второй мировой закопала свой партбилет и осталась со мной в оккупации в совхозе Куйбышева, между Серебрянкой и Ямой. Может быть потому, что она была сознательной, партийной, настроенной не враждебно по отношению к советской власти, поэтому не могла рассказать таких вещей (подробностей о жизни семьи во время Голодомора, — ред.) В 1949-м перебралась в Артемовск и работала дояркой в совхозе Артема.
— Иметь запас пищи — в крови и у меня, и у женщины. Мы запасаемся практически на год (покупаем муку, держим поросенка и подсобное хозяйство на даче). Почему так? Наверное, потому, что пережили: интуитивно человек должен думать о завтрашнем дне. Хотя Омар Хайям писал: «Ты сегодня не думай о завтрашнем дне…».
Напомним, украинские ученые объяснили: коллективная травма украинского народа от Голодомора-геноцида не зажила и продолжает влиять на людей и через несколько поколений. Поскольку при жизни большинства людей, переживших Голодомор, эту трагедию замалчивали. По мнению специалистов, постгеноцидным поколениям украинцев свойственны такие черты характера как недоверие к окружающему миру и друг к другу, подсознательный страх голода, склонность запасаться едой, заниженная самооценка и уныние, агрессия против себя, восприятие действительности «глазами» агрессора и украинофобия.
Читайте также: