Юлия Муханова 6 лет преподает украинский язык и литературу в бахмутской школе №7. До середины лета она проводила уроки из прифронтового Бахмута, а затем эвакуировалась. Учительница рассказала, как вела уроки во время обстрелов, насколько тяжело было учителям и ученикам привыкать к учебе в условиях войны и легче ли стало работать дистанционно.
Как выглядит ваша работа после начала полномасштабного вторжения?
Мы уже работали в формате онлайн-обучения. Поэтому это не было для нас проблемой, поскольку еще во время пандемии [COVID-19] мы вынуждены были покинуть парты и перейти к домашним компьютерам. Но ведь проблема была в постоянных обстрелах, перебоях со связью, работать было тяжеловато. Однако мы находили выходы: звонили по телефону детям, делали различные опросы и тесты.
Есть ли разница в дистанционной работе сейчас и во время пандемии COVID-19?
Да, в первую очередь во время пандемии были все же послабления и мы иногда виделись с детьми, в масочках и на улице, но пересекались и виделись. А когда ограничения снимали, мы сразу собирались в классе, да, в масках, но уже видели друг друга. Сейчас еще во время [полномасштабной] войны добавилась тревожность на уроках. Потому что эти постоянные тревоги все же напоминают, что может произойти во время тревоги.
Как вы реагируете на воздушные тревоги?
Когда начинается тревога, я говорю: «Дети, началась воздушная тревога, предлагаю вам перейти в более безопасное место, в подвал или коридор по системе двух стен». После конца воздушной тревоги дети возвращаются на урок.
Однако бывают же тревоги в разных регионах. Поэтому взрослые дети, бывает, сами говорят: «Извините, у меня воздушная тревога», отключаются и уходят в безопасное место. Затем уже самостоятельно дорабатывают материал, который был на уроке.
Расписание уроков не изменилось из-за воздушных тревог?
Учебный процесс начинается в 8:50, я даю установку на сегодняшний день. Потом у нас всеукраинская минута молчания и первый урок. Если это синхронное занятие, они идут в Google Meet (сервис, через который можно совершать видеозвонки, — ред.), а если асинхронное, то они самостоятельно смотрят видео или учат. Такого, чтобы дети с 8:00 до 16:00 сидели за компьютерами, нет. У нас все вычислено по министерскому приказу, какую нагрузку на какую категорию детей мы даем.
Почему уроки начинаются почти на час позже обычного?
Мы знаем, что воздушные тревоги и ночью бывают, дети встревожены, мы не знаем, спали ли они ночью. Потому и решили начинать позже.
Мероприятия приходилось переводить в онлайн-формат?
Как классная руководительница, тогда еще 9 класса, я делала выпускной в онлайн-формате. Мы встретились с детьми, пожелали друг другу лучшего будущего и сделали памятное видео, собрав все фотографии.
Как выглядит общение с детьми при дистанционном обучении?
Мы работаем и встречаемся через Google Meet. Еще у нас в вайбере и телеграмме группы, где мы с детьми постоянно на связи. Если дети не могут выйти, они сразу отписываются в мессенджере, что хотя бы «со мной все хорошо».
Скучаете по живому общению?
Не хватает здорового контакта с детками. Все же хочется поближе к ним находиться. Наша профессия в первую очередь черпать энергию в позитиве детей. Поэтому хочется идти на работу, особенно утром, когда на улице пасмурная погода, а ты переступаешь порог в школе, видишь детей, которые кричат: «Юлия Игоревна, доброе утро», то это все… Забываешь что ты хотел спать — это позитив и не истощаемая энергия с детей. Сейчас этой подкормки очень не хватает.
Экраны монитора не могут передать эти ощущения?
Нет, они не передают, тем более, что сейчас такой возраст у детей, что у кого-то могут быть психологические проблемы [из-за включенной камеры]. Например, у кого-то может быть полный дом людей, кто-то в школе или церкви проживает, потому что все же переселенцы, и потому не все дети могут включить вебкамеру.
Есть ли сейчас задача учить стихи и пересказывать произведения на дистанционном обучении, и как это можно контролировать?
Стихи мы учим, есть устные и письменные изложения. Есть дети, которые действительно учат наизусть, и им это интересно. Вот у нас в 6-м классе было очень актуальное стихотворение «Ой в лугу калина», которое мы перепели, и дети с радостью его изучили. Кто-то пел, кто-то записывал прикольные видео с песней. Дальше мы учили гимн Украины, конечно, полностью, а не отрывок. Дети учили с радостью, потому что патриотическое воспитание у нас на высоком уровне.
Возможно, и есть хитрецы. А так это же дети, некоторые просто говорят, что не хотят и не будут учить. Бывают такие моменты, и я говорю: «Хотя бы прочти его с выражением», хоть какую-то оценку поставлю за попытки.
То есть из-за открытой войны вы не давите сейчас на детей?
К детям сейчас более лояльно относимся, им и так тяжело, они вне дома, нет рядом друзей. Тем более, мой 10 класс — это уже взрослые дети, и они воспринимают все это как взрослые, держа больше в себе. Поэтому если давить на них, мне кажется, им психологически будет еще труднее.
Среди ваших учеников есть те, кто до сих пор остается в Бахмуте?
Скажу за свой класс: у меня остался в Бахмуте один мальчик.
Как он учится?
У него есть учебники, которыми он обменялся с детьми, которые сейчас в 11 классе. С ним я общаюсь по телефону, когда есть связь и мобильный интернет. Он учится самостоятельно, выполняет и передает самостоятельные и контрольные работы. Контролировать его непонятно как, потому что связь постоянно пропадает. Поэтому сегодня, например, контрольная, все ее сделали и отправили, а он отправляет, когда появляется связь.
Ребенок очень положительный, но у родителей сложные обстоятельства, поэтому они не могут уехать. Впрочем, он даже в таких условиях принимал участие в областном конкурсе ко Дню украинского казачества и Дню защитников и защитниц Украины. И он занял второе место по области, создав патриотический смайл.
Все ваши ученики остались на территории Украины?
4 девочки за границей учатся параллельно, то есть пошли в местные школы и остаются в нашей. В первой половине дня они учатся в зарубежных школах, а затем в синхронном формате выполняют работы в нашей школе, чтобы получить украинское образование.
Для справки:Во время синхронного обучения учащиеся посещают уроки и общаются между собой благодаря аудио- или видеоконференциям. Такой формат больше похож на офлайн-обучение, но исключает самостоятельную работу.
Какие сложности возникают при работе из-за войны?
Еще в начале [открытой] войны мои ученики были в 9 классе и еще находились в Бахмуте. Ракеты стали прилетать в город, и у детей была массовая тревожность. А это был май, конец учебного года, надо было выполнять контрольные работы, а дети говорили: “Вы слышите, что вообще за окном? Я не буду выполнять эту контрольную работу, я не хочу учиться, мне страшно и очень плохо”.
Индивидуально проводила беседы и говорила: «Солнышко успокойся, давай я тебе помогу». Звонила учителям и просила дать детям время, чтобы они могли выполнить контрольную работу позже, когда успокоятся. Постоянно к каждому ребенку искали особый подход, мы же учителя и психологи и должны постоянно успокаивать детей и родителей.
С родителями тоже приходится работать?
Когда [полномасштабная] война началась, родители постоянно находились в состоянии всеобщей тревоги. Звонили и говорили: «Юлия Игоревна, а можно с вами пообщаться, уезжать ли, что делать?» Вот даже случаи были.
Что вы советовали родителям, когда они советовались с вами об эвакуации?
Конечно, уезжать, потому что я понимала, что будет с городом. Это был обязательный совет, говорила: «Вы должны в первую очередь сохранить детей».
Вы сами когда эвакуировались из Бахмута?
Покинула Бахмут я не сразу, а в начале июля. Мой муж военный приехал и сказал, что уже пора. В городе уже были массовые обстрелы, это был большой стресс. Начала исчезать связь, появились проблемы с интернетом, и я понимала, что не смогу качественно работать во время учебного процесса.
У меня была очень тяжелая эвакуация, потому что в моем доме жили 3 собачки и у родителей еще 3 собачки, всего 6 собак и 4 кошки. Наняли грузовик, туда собрали наши вещи и еще ехали дополнительно на двух легковых машинах. Я ехала с мужем, у нас небольшая машина Kimo Chery, и в ней в корзинах сидели кошки. Также с нами сидели 4 неконфликтных собаки. Родители ехали в другой машине, и у них сидела одна собака спереди и еще овчарка на заднем сиденье.
Для животных это был очень большой стресс. Покупали им постоянно успокаивающее. Без этого, мне кажется, они не пережили бы такое путешествие. Дом для всех нашли в Днепре. Сейчас все животные живут в одном дворе.
После эвакуации из Бахмута учебный процесс стабилизировался?
Более-менее, но у меня 5 учеников находятся тоже в Днепре, и когда были прилеты по городу, в том числе и по центру, мне писали дети и спрашивали все ли со мной хорошо, потому что сами они сидели в подвалах. Они живут в многоэтажках, и когда начинается воздушная тревога, их консьерж массово выводит в подвал. Было такое, когда ночью дети собирались и шли в подвал и, конечно, что утром никто из них не выходил на учебу из-за беспокойной ночи.
Все равно с тревожностью мы сталкиваемся каждый день и объясняем детям, что они в безопасности, рядом с ними родители, и напоминаем соблюдать правила безопасности.
Дети, которые пропустили учебный день из-за тревожной ситуации, наверстывают пропущенное?
Они дорабатывают пропущенное самостоятельно. Я как классная руководитель веду журнал, где отмечаю, кто и когда не вышел на урок. Затем напоминаю, кто и что должен самостоятельно проработать, проверяю и смотрю, сдал ли ученик эту работу.
Бывает, что дети сами предупреждают или родители звонят по телефону и говорят, что ребенок не выйдет на онлайн-встречу из-за каких-то проблем. Я говорю «хорошо» и напоминаю, что на платформе «Новые знания» есть все задачи, презентации и видео для самостоятельной проработки, а также говорю, что именно нужно сделать.
То есть вы отвечаете не только за свои предметы, но и за все в классе, где вы классная руководительница?
Конечно, постоянно мониторю: «ага, там самостоятельная работа, а у ученика пустая клетка, нужно позвонить родителям». Напоминаю ребенку и родителям и спрашиваю, почему ученик еще не выполнил какое-нибудь задание, может забыл. То есть рука постоянно на пульсе и открыты все мессенджеры.
Онлайн-платформа не вносит лишних сложностей в работе?
Дети, бывает, говорят, что какая-то задача не прикрепляется и просят послать в телеграмм. Еще бывают массовые атаки на нашу платформу и она вообще не работает, дети сразу паникуют и спрашивают, куда присылать. Поэтому начинают пересылать выполненые задания через разные мессенджеры.
Зарплата не стала меньше или больше из-за работы в условиях войны?
Нет, все хорошо, получаем без задержки, даже на день учителя выдали премию в размере оклада.
***
Напомним, мы рассказывали об учительнице северской гимназии №3 Людмиле Денищук. Армия оккупантов уничтожила здание гимназии, но заведение продолжает работать онлайн. По словам женщины, ни учителя, ни дети не теряют надежды, что снова встретятся в стенах гимназии после войны.
Читайте также: