“Я нашла сестру из Мариуполя в дороге за Полярный круг, а вторую родственницу – в фильтрационном лагере” (МОНОЛОГ)
Альбина Гребенюк из Бахмута месяц искала троих близких людей с их семьями в Мариуполе. На днях она узнала: ее двоюродная сестра едет за Полярный круг России, бывший муж пропал без вести, его сестра с дочерью — в «фильтрации» россиян в ОРДО, а племянника готовят воевать против Украины.
Об этом Свободному радио рассказывает жительница Бахмута Альбина Гребенюк. Накануне она опубликовала пост в соцсети о своей 9-летней племяннице, которую искала и неожиданно нашла в фильтрационном лагере “ДНР”. Далее ее прямая речь.
– Настя не моя кровная племянница, она – двоюродная сестра моей дочери, дочь сестры моего мужа. Но она нам очень родная – на каждые каникулы приезжала к нам. До 24 февраля они жили в Мариуполе, в домике у моря недалеко от “Азовстали”.
С первыми взрывами в Мариуполе Настя с ее мамой, 44-летней Наташей и 23-летним братом перебрались в квартиру в историческом центре города. Надеялись, что там им будет безопаснее. В последний раз Настя выходила на связь 3 марта – бежала с подружкой и сбросила на Viber голосовое сообщение: “Мы уже бежим домой, потому что очень сильно стреляют”. И все, больше известий от них не было.
“Эта родственница позвонила из Безыменного с российского номера. Их везут в фильтрационный лагерь в Таганрог”
И вот на днях Наташа вышла на связь из какого-то бывшего пионерлагеря под названием какие-то там “… зори” в Безыменном. Звонили мне на Viber уже с российских номеров (955)!
Их там удерживают, и дальше они едут в фильтрационный лагерь. Когда такое говорят, у меня внутри все сжимается. Я вообще мало понимаю, что такое фильтрация? Кого-то пропускают, а тех, кого не пропускают – куда, что с ними дальше?!
Спрашиваю Наташу, как ты, что ты. Говорит: “Вообще ничего не могу говорить, хочу просто помыться и спать, все!” Предложила ей двигаться к нам в Бахмут. Она сказала: «Я не поеду туда! Еще раз пережить этот ужас! Они сумасшедшие, я их боюсь”.
При этом до этого она была “и нашим, и вашим”. И вот сейчас пришел тот “дядя, которого она ждала”, и она ужасается.
Наташа с детьми чумазые, со вшами и клопами. Там реально антисанитария, а она женщина, у нее, простите, менструация и все остальное.
“Мы надеялись, что нас спасут греки”
Наташа сказала, что их вывезли из Мариуполя насильно. Говорит “Мы под обстрелами бежали, спасаясь, вообще не понимая, кто нас забирает – никто ничего не озвучил”.
Рассказывает, что “Каждый раз, когда выходили из подвала за гуманитаркой, кто-то приходил и говорил, что там тогда-то будет эвакуационный транспорт. Мы выходили, транспорта не было, а начинались обстрелы, мы убегали. Мы уже боялись выходить на место, где говорили, что будет эвакуация”.
Ее дочь — гречанка. Наташа, мама девочки, мне говорит: “Альбина, понимаешь, мы до последнего думали, что нас вывезут греки. Экономили заряд интернета, радио и всего прочего, чтобы услышать об эвакуации. За нами никто не пришел. Мы все время сидели в подвале и думали, что сейчас кто-то позвонит и скажет: “Выходите, за вами пришел корабль, вас будут вывозить”.
«Спамили в пабликах поиска мариупольцев всей семьей каждый час»
Наташа еще успела сказать: «Я знаю, что ты нас искала! Мы только в этот лагерь зашли, как нам люди сказали: “Эта девочка мелькает во всех пабликах”. (Сами мариупольцы создали группы, объединяющие жителей определенных районов, по названиям улиц и номерам домов: например, “Бульвар Строителей 97-107”). Мы объединились с моими сестрами и каждый час писали в каждую такую группу что-то с фотографией Насти. И она уже “примелькалась” там…
Спрашиваю Наташу, что она будет делать. “Я не хочу в Россию. Здесь все, кто приехал тоже не хотят”. Она не будет там оставаться! Говорит, “будем уезжать в безопасную страну”.
Сына готовят на войну против Украины
Наташа вывезла из Мариуполя не только Настю, но и 23-летнего сына. Говорит, что с него именно там глаз не сводят – он здоровый парень. И что, скорее всего, их с дочерью отправят дальше, а ребят там отсеивают. Сегодня (16 апреля, — ред.) он должен был пройти медосмотр на фронт. На выходных какая-то лаборатория должна приехать взять анализы, понедельник-вторник — осмотр врачей. И его отправляют на фронт — воевать против Украины.
Мариуполь – Полярный круг: “Двоюродную сестру вывезли из блокадного города бусом с заклеенными окнами”
А моя двоюродная сестра из Мариуполя, которую я разыскала неделю назад, едет за Полярный круг. Ее с семьей увезли машиной, в которой черной пленкой были заклеены окна снаружи. Не знали, где и куда везли. Привезли в Таганрог. Сейчас она в Астрахани с двумя детьми, мужем, собаками. Сказала: “У меня нет выбора, нам сказали ехать за Полярный круг. Поедем, а что делать. Лишь бы не слышать как все взрывается! Общежитие, где мы жили на правом берегу Мариуполя, сгорело дотла. Документов вообще нет.
Вроде бы и люди одинаковые, а ведут себя как по-разному…
Я ей говорю: “Каким образом, ты думаешь, в Астрахани тебе дадут украинский паспорт?” Она на это отвечает: “Альбина, здесь ужас, я тебе все боюсь говорить по телефону”.
Когда она уехала, у нее забрали телефон. А до этого она очистила память телефона до заводских настроек. Она говорит: «Я только зубрила телефон мамы, который до того наизусть не знала. Чтобы звонить ей и сказать, что я жива. Боялась забыть телефон или перепутать какую-нибудь цифру”.
Люди “чистят” телефоны, чтобы не было ни фото боев, ни контактов волонтеров, ничего. Вот это – фильтрация! Я в жизни не могла подумать, что это коснется меня и моей семьи.
“Исчезли без вести 2 мужчин из нашей семьи, в том числе папа моей дочери”
Отец Насти, которая с мамой направляется в фильтрационный лагерь в РФ, пропал без вести в Мариуполе. Его соседка сказала: “Уцелела только половина моего дома, все в развалинах, не знаю, где его искать. Я даже не решаюсь идти его искать – боюсь увидеть что-нибудь страшное”. Там вся улица Привольная такая – ее практически нет.
Папа моей дочери тоже пропал без вести в Мариуполе. Он работник “Азовстали”, вышел за водой к морю и исчез. Я спрашивала его сестру Наташу, она говорит, что связь с ним прекратилась через 2-3 недели после начала “подвалов”.
“Мама ребенка с инвалидностью говорила: мечтает, чтобы их побыстрее убило”
Понимаете, в Мариуполе у нас есть и соседи, и организация мам детей с инвалидностью… У нас там одна мама очень “тяжелого” парня лет 17-ти с ДЦП. Он на серьезных противосудорожных препаратах. Живут они на Восточном микрорайоне, которого уже просто нет. У парня серьезные приступы — это состояние пограничное между жизнью и смертью, отек мозга. Это не просто покашлял и дальше все окей. От взрывов мама увеличила дозу препарата для него.
Она говорила моей подруге (у нас такое содружество): “Не знаю, что делать, этого лекарства осталось на 2 дня. Я хочу, чтобы уже что-то прилетело, и чтобы я не видела, как он мучается».
Потому что он еще и кричит. Вы понимаете, что это такое — взрослый ребенок в подвале, который все время кричит? Одна бабушка подошла уже к его матери и сказала что-то вроде: “Выведи его на улицу, и он мучиться не будет”. Уж люди вот так реагируют…
2 недели назад она выходила на связь. С того времени мы не знаем, вывезли ли их или нет. Это очень страшно.
Читайте также:
Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно отражает официальную позицию EED. Информация или взгляды, изложенные в данном материале, являются исключительной ответственностью его авторов.