“Это боль, которая не угаснет”: как семьи военных, которые стали жертвами теракта в Еленовке, год борются за справедливость
“193 человека завели в барак, чтобы убить, заживо сжечь. Почему мы не знаем, где они, в каком состоянии?” — с такими мыслями уже ровно год живут семьи украинских бойцов, которых Россия хотела казнить в колонии Еленовки. В этом году близкие погибших начали получать результаты ДНК-экспертиз остатков их тел. Большинство из тех, кто сумел пережить теракт, все еще в плену. Родные пленных сплотились, чтобы ускорить их возвращение и не позволить обществу забыть об этом преступлении.
О работе общественной организации Olenivka Families Community Вильне радио расспросило четырех ее представительниц.
Эвакуация — плен
С первых дней открытой войны обороняли Мариуполь в рядах полка “Азов”, попали в плен после выхода из “Азовстали”, а затем стали жертвами российского теракта в колонии Еленовки. Такая участь постигла 193 украинских военных.
“Мне позвонили из воинской части и сказали, что моего мужа эвакуировали из “Азовстали”, но на неподконтрольную территорию Украины. Позже из новостей я узнала, что это плен. Несколько дней не могла поверить, потому что мне сказали, что это именно эвакуация”, — делится Анастасия Гондюл, жена 40-летнего военнопленного Артема.
“Я сначала не поверила, потому что россияне и раньше рассказывали о том, что наши военные якобы сдались в плен, что Мариуполь уже российский и т.д. 19 мая на видео из колонии в Оленовке я узнала своего Сергея. И тогда уже, конечно, поняла, что он в плену. Начала, как и другие родные, обращаться ко всем государственным органам и международным организациям. Но кроме трех видео в РосСМИ, больше никакой информации нет”, — говорит Мария Алексеевич, жена 28-летнего военнопленного Сергея.
“Что это будет плен — это были наши догадки. Мы не понимали, что будет дальше. Была надежда, что через короткий срок они вернутся в Украину (на подконтрольную ее часть — ред.)”, — добавляет Анна Лобова, жена 32-летнего военнопленного Олега.
16 мая командиры выполнили приказ высшего военного командования Украины — сохранить жизнь личного состава и сложить оружие. В течение четырех дней из бомбоубежищ завода вышли 2439 военных. Так украинские защитники в надежде на дальнейший обмен оказались в плену России. Но уже больше года по меньшей мере 1900 защитников все еще не удалось освободить (из них более 700 человек — бойцы полка “Азов”).
В плен к российской армии некоторые из защитников попали уже с ранениями.
“Я получила справку из воинской части, что муж был ранен в Мариуполе. Там было написано, что они не могут дать детальную характеристику, только что во время боевых действий”, — отмечает Анна Лобова.
“У мужа было обломочное ранение в таз, но его (обломок, — ред.) не вытащили. Рану обработали, зашили в госпитале на “Азовстали”, но без рентгена невозможно было прооперировать”, — говорит Анастасия Гондюл.
“У Сергея в апреле [2022] было ранение ноги. Только недавно я узнала от побратимов мужа, которых освободили из плена, что у него пуля застряла в кости ноги. Ее не смогли вытащить на “Азовстали”, поэтому он, скорее всего, до сих пор ходит с пулей”, — сетует Мария Алексеевич.
“Россия добавила моего мужа в оба списка — погибших и раненых”
Некоторым из родственников пленных удавалось увидеть своих близких в российских сюжетах из Еленовской колонии. Но большинство смогли узнать судьбу своих защитников только после теракта.
Причиной взрыва, как свидетельствуют выводы международных экспертов, было термобарическое оружие, которое применила Россия. ООН не смогла провести расследование теракта, уверяя, что россияне не пускают туда их миссию. Позже эксперты организации заявили, что колонию обстреляли не ракетами HIMARS — именно на этой версии событий настаивают россияне.
“О теракте в Еленовке мы узнали утром 29 июля, а вечером российская сторона обнародовала два списка — погибших и раненых. Их туда завели по предварительно составленным спискам, всех 193 человека завели в барак, чтобы убить, заживо сжечь. Мой муж выжил и был в списке раненых”, — отмечает Анастасия Гондюл.
“Россия добавила моего мужа в оба списка. В конце еще было написано, что двоих пострадавших не довезли в больницу. Достаточно долгий срок мы не понимали, о ком идет речь”, — рассказывает Анна Лобова.
В прошлом году после трагедии в Еленовке Украина открыла ряд уголовных производств, а 11 октября смогла вернуть тела всех погибших. ДНК-анализы, чтобы установить имена убитых Россией, все еще продолжаются.
“Только сейчас семьи получают результаты, только сейчас отдают тела для похорон. Уже прошел год, как произошло это преступление, это массовое убийство безоружных военных. Наша страна это преступление до сих пор не признала терактом. Миссию ООН не допустили в колонию”, — сетует Мария Алексеевич.
“Мой брат был в списках погибших сразу. Первое подтверждение ДНК-анализа мы не получали. Нам позвонили по телефону 14 июня и сказали, что есть совпадение, тело можно забирать. С братом смогли поговорить только 25 февраля [2022] и все, знали только, что он есть в списках. До последнего не верили. И сейчас не верим…” — рассказывает Александра Богомаз, сестра погибшего 25-летнего военного Виталия Зинчука.
“Настя, со мной все хорошо, я почти цел”
Большинство украинских военных, которым удалось пережить теракт в колонии Еленовки, все еще в плену. Все это время родные не перестают переживать за их здоровье.
“1 декабря был обмен, в который попал парень из ВСУ. Он был в больнице и видел моего мужа. Олег успел ему передать, чтобы тот сообщил семье о том, что он жив. Тогда я узнала, что муж выжил”, — вспоминает Анна.
“Любимого показали в российских новостях. У него брали интервью из донецкой больницы после теракта. Он сказал: “Настя, со мной все хорошо, я почти цел. Главное — жив, держусь, меня кормят. Я очень жду обмена. Люблю, целую”. Он очень похудел, одни кости, голова его, а тело как у подростка. Я не знаю ни его состояние, ни какое ранение было, ни где его удерживают, ни куда его вывезли”, — рассказывает жена пленного военного Артема Гондюла.
“У него сейчас две ноги ранены. Голова и лицо были в зеленке. Я так думаю, что обломки зацепили. Может быть, и другие ранения есть”, — говорит жена пленного военного Сергея Алексеевича.
“17 августа увидела видео раненых из больницы и своего мужа. Только тогда узнала, что он жив. Ужасно похудел, голос и взгляд очень уставший. Пересчитывал, что у него осколочные ранения по телу, осколочные ранения головы и ранения руки”, — вспоминает жена пленного военного Олега Лобова.
Тишина и бездействие заставило родных объединиться
Родные погибших и пострадавших в Еленовке военных борются за возвращение уцелевших защитников Мариуполя. Для этого создали общественную организацию Olenivka Families Community.
“Бездействие международных организаций, на которые мы возлагали большие надежды, тишина нашей власти. Мы поняли, что нам нужно начинать что-то делать самостоятельно, начинать говорить о себе. В январе этого года объединились в сообщество, смогли разыскать около 140 семей, чьи родные погибли или пострадали в Оленовке. 6 июля мы уже официально зарегистрировали общественную организацию”, — объясняет инициатор общественной организации Анна Лобова.
Представительницы Olenivka Families Community на встрече в Офисе Уполномоченного Верховной Рады по правам человека. Фото: архив Анастасии Гондюл
“Почему наших родных не возвращают? Почему мы не знаем, где они, в каком состоянии? Разве наша страна не должна быть заинтересована в том, чтобы вернуть всех раненых военнопленных? Мы уже представляем интересы своих родных на официальном уровне. Теперь нас не будут воспринимать просто как недовольных родных”, — добавляет представительница общественной организации Анастасия Гондюл.
Родные не прекращают обращаться за помощью к государству и международным организациям. Также приобщаются к акциям в поддержку защитников и провели несколько собственных.
“Пытались просить миссию ООН возобновить расследование, но, к сожалению, там мы бессильны. Красный Крест нам на встрече ответил, что они не выступали никакими гарантами, были просто надзирателями, чтобы зафиксировать выход военных в плен. Сейчас их не пускают и все. Что касается государства, то много вопросов, потому что это военные, которые выходили в плен по их приказу. И по расследованию тоже много вопросов”, — отмечает Анна Лобова.
“Дома ждет ребенок, который забывает голос отца”
Общественная организация Olenivka Families Community разыскала и зарубежных специалистов, которые помогли бы им добиться справедливости.
“Конечно, возвращение наших военных — это первоочередная задача. Которые еще станут важными свидетелями, помогут завершить это расследование, довести его до логического конца и наказать виновных. Нам сейчас помогает зарубежная правовая организация в поиске тех, кто был тогда смотрителем в колонии. Пытаются установить их имена”, — отмечает инициатор общественной организации.
Кроме того, родные стремятся делать все, чтобы общество не забывало об этом преступлении России.
“У меня в рюкзаке лежит плакат. И в Женеву я ездила с плакатами, стояли под офисами ООН, Красного Креста. Записываем обращения на всех акциях. Я хочу, чтобы люди понимали весь масштаб случившейся трагедии. Хочу, чтобы наше общество прониклось нашей болью и поддерживало семьи всех людей, пострадавших в тот день. Чтобы поддерживали оглаской, приобщались к репостам, приобщались к акциям, митингам, подписывались на все наши страницы”, — делится супруга пленного защитника Анастасия.
Совместное горе объединило когда-то чужих людей и теперь, говорит инициатор общественной организации, они чувствуют себя большой семьей.
“Мамы, жены, дочери, потерявшие в тот день родного человека, вдохновляют нас что-то делать дальше. У них даже наверняка больше энергии, чем у тех, кто еще ждет. Всем болит, но наша степень боли все же разная. Мы помогаем друг другу и поддерживаем. Словами Леси Украинки: “Без надежды таки надеяться”. Часть людей еще не знает результаты ДНК-экспертизы, они в ожидании. Мы надеемся, чтобы в этих списках были еще ошибки, и есть еще кто-то уцелевший”, — отмечает Анна Лобова.
“Каждый обмен ты просто умираешь. Потом несколько дней собираешь себя по частям, чтобы заново продолжать борьбу. Мой муж дважды ранен, две контузии, обломок. Все время находишься в состоянии эмоциональных качелей. Делаешь все, что в твоих силах, даже вне твоих сил, но результата нет. Результат будет тогда, когда я увижу, что моего мужа вернули. Дома ждет ребенок, который забывает голос отца”, — делится Анастасия.
“Наша дочь родилась за месяц до [полномасштабной] войны. Можно сказать, что она и не знает, кто такой папа. Он ее забрал из больницы, но дальше отправился на службу”, — добавляет Анна.
Родные погибших и раненых просят ввести День скорби в память о трагедии в Еленовке
Женщина сетует: после трагедии в Еленовке в Украине не вводили день траура по погибшим. Поэтому общественная организация создала петицию, в которой просит утвердить на государственном уровне День скорби и чествования памяти защитников, казненных россиянами.
“Оленовка — это боль, которая не угаснет. Впереди нам есть над чем работать. Это и мемориал для военных. Будем также создавать петицию, чтобы присвоили им звание “Герой Украины”. Это такие ближайшие наши действия, но расформировать [сообщество], когда дождемся возвращения пленных, и на этом все — нет, такой задачи у нас не было с самого начала создания”, — подчеркнула Анна Лобова.
Ранее мы рассказывали о военном Сергее Алексеевиче, который сумел выжить во время теракта в колонии Еленовки. Теперь родные в ожидании возвращения защитника, но ничего не знают о его дальнейшей судьбе.
31