Бахмут не впервые разрушает война. Более 80 лет назад город уже приходилось восстанавливать после масштабных боев. За это взялись почти сразу же после освобождения от нацистов. Некоторые здания исчезли навсегда, а что-то постепенно отстраивали. Со временем появлялась и новая инфраструктура. Как феникс, город сумел возродиться, но на это понадобилось много лет. Как разрушали и восстанавливали Бахмут во время и после Второй мировой, что о тех временах помнят бахмутчане и какие есть идеи по восстановлению города после деоккупации от россиян — рассказываем дальше.
Взорванные изнутри взрывчаткой, поврежденные ударами авиации и огнем. Так для зданий Бахмута (тогдашнего Артемовска) завершилась почти двухлетняя нацистская оккупация. Советская армия вернула город под свой контроль 5 сентября 1943 года.
Предчувствуя поражение, захватчики целенаправленно пытались уничтожить инфраструктуру Бахмута: с августа 1943-го они начали поджигать и взрывать здания.
Разрушения городу наносили и советские войска. Бахмутянин Игорь Бакатин рассказывает воспоминания своей матери, пережившей в те времена оккупацию:
“Она [с семьей и соседкой] лазила в погреб, чтобы там отсидеться, потому что были очень страшны бомбардировки советских войск. Немцы уже покинули город, а наши продолжали бомбить город. Непонятно, зачем. Может, разведка не работала, думали, что немцы еще в городе, а их уже не было”.
Но остаться в оккупации пришлось около 60% бахмутчанам. Они не смогли уехать вовремя, ведь плановую эвакуацию для них советские власти не проводили.
“Власть прежде всего заботилась о себе, а жителей оставили на произвол судьбы. Планово эвакуировались и были обеспечены транспортом для эвакуации партийное руководство и работники различных карательных органов. Зная о массовых акциях по уничтожению евреев, которые осуществляли нацисты, не эвакуировали и значительную часть еврейского населения. Они стали жертвами массового уничтожения в январе 1942 года”, — рассказывает краевед, заведующий отделом учета фондов Бахмутского краеведческого музея Игорь Корнацкий.
Больше о немецкой оккупации Бахмута читайте в нашем материале.
Партийное руководство заранее организовало эвакуацию некоторых промышленных предприятий.
“Например, оборудование завода “Победа труда” было вывезено на Урал. Но те предприятия, которые не могли эвакуировать во время отступления советской армии, тоже были взорваны”, — отмечает краевед.
Не спасли перед оккупацией, в частности, материалы исторического архива и экспонаты местного краеведческого музея.
Вторая мировая война уничтожила в Бахмуте, в частности, дворец культуры, летний театр и кинотеатр в городском саду, а также пионерский, учительский и другие клубы.
“В Артемовске было уничтожено и разрушено 1272 дома. Были разрушены индустриальный техникум, учительский институт, медицинская и музыкальная школы. Было сожжено 19 средних и неполных средних школ. Немцы уничтожили две больницы на 460 коек, детскую больницу на 50 коек, аптеку управления, взорвали поликлинику в центре города, электростанцию и все крупные общественные здания”, — добавляет Игорь Корнацкий.
Также, продолжает краевед, война уничтожила исторический архив, историко-революционный и краеведческий музей с их коллекциями и городскими библиотеками.
Город был значительно разрушен, но все же не полностью уничтожен. В частности, уцелели многие частные дома. Краевед сравнивает последствия двух войн для Бахмута.
“После освобождения от немцев город оставался “живым”, в отличие от того, что сейчас происходит, когда город стоит пустой и разрушенный до основания. Сейчас жизнь там невозможна, потому что уничтожены все коммуникации, а в освобожденном от нацистов Артемовске оставалась половина довоенного населения, которое взялось за восстановление города и его промышленности. Сначала восстанавливали то, от чего зависело жизнеобеспечение города. К началу октября 43-го в городе работали 15 предприятий, завод «Победа труда», стекольный завод», — отмечает сотрудник Бахмутского краеведческого музея.
Карбованец — украинское название советского рубля. Официальный обменный курс Госбанка СССР с 1936 года составил 5,06 рублей за доллар США. В 1947 году произошло изменение номинальной стоимости рубля 10:1, в 1961 — еще одно, тоже 10:1. То есть в такой последовательности и умножаем.
Если рассмотреть стоимость в товарах, то можно вычислить другое сравнение. В 1943 году ржаной хлеб стоил 0,65–0,75 карбованца. В 2024 году его стоимость составляет от 19 до 50 гривен. Если взять самую низкую цену, то это получается в 25 раз больше, чем в 1943 году. Для объективности возьмем несколько примеров самых популярных продуктов и сравним с современными ценами в гривнах:
В среднем цены за 80 лет выросли в 10-20 раз, как и обесценивалась валюта. На примере продуктов можно оценить, что 457 миллионов рублей, в которые оценили убытки Бахмута от Второй мировой войны, могут превратиться в 4,5-9,1 миллиарда современных гривен. Но эти расчеты условны.
Восстанавливать жилые дома в Бахмуте тоже начали еще до окончания Второй мировой войны, с 1943-го. Местные же постепенно возвращались из эвакуации.
“Кто-то застал свой дом разрушенным и должен был жить в гораздо худших условиях. Какие-то дома освободились из-за того, что их владельцы погибли или была неизвестна их судьба, и местные власти перераспределяли жилищные фонды. И, конечно, сначала восстанавливалось по возможности разрушенное или полуразрушенное жилье, и только впоследствии, уже в послевоенные годы, дошел черед до нового строительства”, — добавляет краевед.
Поврежденный войной вокзал. Это первое воспоминание Василия Бирюкова о Бахмуте в 1947-м. Вместе с мамой в 8-летнем возрасте он переехал в город к отцу.
“Родился я в селе Краснолиманского района. Во время войны жил с мамой, бабушкой. Отец был на фронте. После войны к нам он не приехал, работал в Виннице надзирателем в тюрьме, затем перевели его в Артемовскую тюрьму, тоже надзирателем. Он нас забрал к себе. Первое, что увидели в городе, — вокзал. Запомнился этот момент. Четыре года прошло после освобождения, а он еще разбит”, — говорит собеседник.
Семь лет Василий Бирюков почти каждый день преодолевал пешком около двух километров, чтобы добраться до своей школы. Бахмутчанин улыбается: несмотря на то, что жизнь в послевоенные годы была нелегкой, эти воспоминания тепло отзываются в его сердце.
“Транспорта не было. Из сел еще подвозили, а местные пешком ходили. Через весь город я шел, поэтому на моих глазах многое восстанавливалось. Я и другие дети наблюдали за всем. Вот пойдем по одной улице, потому что знали, что там уже что-то строят. Во многих местах сразу шло строительство. Нам было интересно, что изменилось. Поэтому в школу идешь по одной улице, а из школы — по другой. Мы радовались тому, что идет восстановление”, — делится собеседник.
Наблюдение за восстановлением, добавляет он, превратилось для юных бахмутчан в своеобразное развлечение. А многие поврежденные здания стали опасной игрой.
“Мы с ребятами лазили по развалинам этим. Лазим с балкона, с первого на второй, со второго на третий. Без окон, без ничего, все вокруг разбито. Лазим как можно выше, а потом посмотришь вниз и страх берет: «а как же спускаться». Но занимались таким. Нечего больше было делать. Ни игрушек, ни велосипедов, никаких детских площадок тогда не было. Вот это одна была отрада. [Позже] был кинотеатр у нас и музыкально-драматический театр”, — вспоминает Василий Бирюков.
О тогдашних строителях бахмутчанин говорит: это были мастера своего дела.
“Такие “боевые” бригады были в Артемовске. С каким энтузиазмом они все делали… Вспоминаю бетонщицу Зину, такая матерая женщина. Были дома, [куда], вероятно, бомба падала, какую-то часть отбила. Были такие, глядишь, левая и правая часть целые, а внутри как вырванное. Конечно, долго шло восстановление в городе. Не было тогда таких быстрых методов, как сейчас”, — говорит собеседник.
Известна история ремонта одного из бахмутских домов, где когда-то была вечерняя школа.
“Это был дом на перекрестке Независимости и Мариупольской, его уже нет там. После освобождения Артемовска от нацистов в 1943-м для ремонта собирали кирпич из разных разрушенных построек и отстраивали его из чего придется”, — рассказывает сотрудник Бахмутского краеведческого музея Григорий Соколовский.
16 видов кирпича с разными клеймами из этого здания вошли в его коллекцию. Позже на ее основе исследователь издал книгу о бахмутском кирпиче и черепице.
Но восстановление города затянулось на многие годы. Долгое время некоторые развалины Второй мировой войны так и оставались нетронутыми.
“То, что невозможно было восстановить, сносили. Как, к примеру, здание учительского института (бывшая мужская гимназия). Некоторые развалины стояли еще до конца 50-х годов, как, например, школа №11. То есть эти раны войны очень долго были заметны. И, конечно, город понес и некоторые непоправимые потери. Часть архитектуры дореволюционного Бахмута была окончательно уничтожена войной и уже не восстанавливалась. На месте этих зданий позже возникли новостройки”, — отмечает историк Игорь Корнацкий.
Поскольку все разрушенное отстроить не удалось, Бахмут значительно изменил свой вид после восстановления.
“Город много потерял от той неповторимости купеческого Бахмута начала и первой половины XX века. Сохранившееся мы ценили, пытались охранять эти достопримечательности. Но, к сожалению, все эти усилия были сведены на нет новой войной и российской оккупацией”, — добавляет Игорь Корнацкий.
Для помощи во время восстановления Бахмута, как вспоминает Игорь Бакатин, в некоторых местах привлекали и школьников.
“Иногда, раз или два в неделю, привлекали нас на работы по строительству в 11-й школе. Она была наполовину разрушена. [Школьники] стройматериалы подносили, кирпичи”, — добавляет бахмутчанин.
Война полностью разрушила поликлинику в центре города.
“[Рядом] городской парк, были [руины]. Это еще было в 50-х, и долго никто не отстраивал, лет 10. Стены стояли голые абсолютно, разрушенные, вид, конечно, ужасный, что там говорить. Еще здание мужской гимназии (нынешней гостиницы «Украина») было разрушено, тоже никто не отстраивал. Не помню, когда начали, по крайней мере, в 65-м оно еще не было отстроено. Здание гостиницы «Бристоль» (позже здесь был кинотеатр «Космос») под самый фундамент было разрушено все. И долго никто ничего не делал. Очень долго”, — отмечает собеседник.
Во время одного из строительств в городе рабочие случайно наткнулись на тела немецких захватчиков. Увидел их в школьном возрасте и Игорь Бакатин. По его воспоминаниям, это был примерно 1957 год.
“Рыли котлован, не только для будущего педучилища, но и для спортзала, рядом там был. И мы заглядывали туда, и там виднелись немецкие могилы. Почему немецкие? Потому что форма. Экскаватор рыл и напоролся на эти могилы. Целый ряд. Приятного мало, любопытство было какое-то детское, я так думаю. Туда можно было и упасть, потому что котлован был достаточно глубокий. Однажды увидели и больше туда не бегали. Нам запретили туда бегать”, — вспоминает бахмутчанин.
Позже, в 1960-х, ему пришлось стать свидетелем еще одного захоронения, которое нашли во время реконструкции сквера в городе.
“Там был небольшой забор, его решили снести. Трактором выкапывали и тоже наткнулись на немецкое кладбище. Я даже помню этот запах, какой-то дезинфекцией поливали. Черная как смола, такая вонючая, лизол может. Захоронение было довольно неглубоким”, — говорит собеседник.
После Второй мировой войны жилищные условия в Бахмуте были очень тесными, отмечает краевед Игорь Корнацкий.
“Тогда была другая страна, другое время. Подчинялись законам и обычаям военного времени. Конечно, оказывалась помощь при возвращении из эвакуации, и местные власти должны были как-то размещать прибывших, но условия были очень тесные. Для расселения не могли выделить больше, чем уцелело после оккупации”, — добавляет собеседник.
Еду, вспоминает бахмутчанин Василий Бирюков, местные получали по талонам.
“Была эта карточная система на все. Но можно было идти с карточкой в магазин, а там нет того, что нужно. Ножницами каждый раз тебе продавец отрезал с карточки то, что ты взял. Помню, пошли с отцом мы хлеба купить. Очередь, бывало, с трех часов ночи собиралась. И вот мы с ним стояли. Давили там люди друг друга, меня там чуть не задавили. А мы так и не взяли того хлеба, приходим домой в 8 утра, мама плачет. Зарплату отец получал, жилье было”, — говорит собеседник.
Об очередях и хлебе довольно низкого качества вспоминает и Игорь Бакатин.
“Во времена Хрущева вместо пшеницы многие поля засевали кукурузой. И вдруг в стране почти не стало пшеницы. Так выпекали хлеб наполовину из пшеничной муки и наполовину из кукурузной. Возник дефицит хлебобулочных изделий. И нас, детишек, родители посылали в магазин с утра, мы стояли в очереди. Хлеб этот не светлый, а какой-то темный был. Но мы рады были такому, потому что есть хотелось. Потом, конечно, все стабилизировалось”, — рассказывает бахмутчанин.
Очень простая и скромная — такой он вспоминает жизнь бахмутчан в те послевоенные времена.
“Условия, конечно, были ужасными. Люди [часто] ютились в каких-то кладовых. Нам дали квартиру, потому что двое детей [было в семье]. Люди стояли в очереди на квартиры. Можно было стоять десятилетиями, так и не получив. А если получишь, это было счастье, потому что квартиры давали бесплатно. Я в очереди стоял минимум 25 лет”, — добавляет Игорь Бакатин.
Полномасштабное российское вторжение разрушило Бахмут и, как и Вторая мировая война, оставило тысячи горожан без дома. Но недавно, несмотря на то, что город находится в оккупации российских войск, власти представили бахмутчанам проект восстановления микрорайона «Юбилейного». Его бесплатно разработала команда архитекторов из Метинвеста.
За основу для презентации разработчики приняли предположение, что на месте запланированного микрорайона после деоккупации и разминирования будет пустырь. Если какие-то здания уцелеют к моменту старта строительства, их попытаются вписать в план и адаптировать.
Университет с общежитием, ТРЦ с кинотеатром, низкоэтажная застройка с лифтами даже в домах на два этажа — это и еще больше предлагают построить здесь сразу после разминирования первых улиц.
“Квартал разработан по принципу, который сейчас популярен в мире и Европе, — это “город 15 минут”. То есть вы как житель этого квартала должны за 15 минут пешком получить все главные услуги, которые вам нужны: образование, развлечения, пекарни и т.д. Это не должны быть большие переезды, чтобы уменьшить транспортную нагрузку”, — говорит проджект-менеджер проекта “Стальная мечта” Татьяна Скрипка.
Рассчитали новое жилье в квартале на такое же количество жителей, которое было здесь до полномасштабного вторжения — чуть более 17 тысяч человек.
Раньше в районе «Юбилейном» преобладали 9-этажки на многие подъезды. В новой концепции от этого отказались — дома по плану имеют от одного до шести этажей. Уменьшится и квадратура: в домах предусмотрели в частности смарт-квартиры (обычно речь идет об общей площади жилья около 20 кв.м), но будут и 2-3 комнатные.
Как сообщил в комментарии Вильному радио заместитель руководителя Бахмутской ВА Александр Марченко, узнаваемыми во время восстановления хотят сделать исторические здания города (даже не внесенные в реестры как культурные объекты), но в первом районе под планируемую застройку таких не было.
Также здесь предлагают обустроить две школы, три детских сада и 316 убежищ. К каждому из последних из любой точки района должно быть не больше трех минут пешком.
Больше о проекте восстановления читайте в нашем материале: «Первый проект восстановления микрорайона «Юбилейного» из стали: как выглядит сейчас и как предложить изменения (репортаж)».
Заметим, что идеи для улучшения проекта принимают и от горожан. Их просят предоставлять в письменном виде в центрах поддержки бахмутчан или через форму онлайн.
Вильне радио узнало, что думают об этом проекте наши собеседники из Бахмута, которым пришлось покинуть родной город и жить в эвакуации из-за российской агрессии.
Василий Бирюков считает, что после освобождения Бахмута, прежде всего, следует провести опрос среди местных, чтобы услышать, каким они хотели бы видеть свой город.
“[В проекте] новая архитектура, новые фасады, новые дома, все по-другому. Думаю, это уже не Бахмут. Это уже будет совсем другой город на том же месте. Лично я бы этого не хотел. Я хотел бы видеть то, что привычно для моих глаз, то, что видел десятилетиями в этом городе. Мне было бы лучше, если бы не полностью сносили все, а восстановили то, что можно. А на месте разрушенных домов построить похожие на прошлые. Но там сейчас все так разбито, трудно сравнить с тем, как было [после Второй мировой войны]”, — говорит собеседник.
В то же время бахмутчанин Игорь Бакатин считает, что об восстановлении говорить пока рано. По его мнению, прежде чем строить планы, нужно деоккупировать город.
Мы создали этот материал как участник Сети “Окно Восстановления”. Все о восстановлении пострадавших регионов Украины узнавайте на платформе recovery.win