Спасаясь от ежедневных обстрелов, Вера Руденко из Северска выехала вместе с мужем к родственникам в Одесскую область. Там супруги начали новую жизнь. В эвакуации женщина занимается благотворительным делом — вяжет носки для воинов ВСУ. Таким образом она вносит свой вклад в украинскую победу.
Вильному радио Вера Руденко рассказала о том, что довелось пережить ей с мужем в Северске, как им живется на новом месте и как она поддерживает украинских воинов. Далее — рассказ от первого лица.
Я всю жизнь прожила в Северске, поэтому у меня даже и мысли никогда не было покинуть родной город. После того, как Северск стал зоной ежедневных обстрелов, мы с мужем долго не решались на переезд. От постоянных вражеских «прилетов» страдали дома соседей и знакомых.
Мы держались, хотя выживать было очень тяжело. До ближайшего колодца приходилось идти пешком целый километр. Так что тяжело нам доставалась водичка — в любой момент можно было попасть под обстрел. Еду мы готовили на улице на костре. Ночевали в подвале — там безопаснее. Так и выживали.
С едой, правда, страдать не приходилось. К нам приезжали волонтеры из ковельской церкви. Ребята привозили разные крупы, консервы, подсолнечное масло и другие необходимые продукты. Даже вареники целыми ведрами раздавали. А какой у них вкусный хлеб!
Делились с нами продуктами и солдаты. Дай Бог им остаться живыми. А их командир Юрий Иванович — золотой человек. Как он уговаривал нас уехать! Предлагал поселить в доме своей покойной матери на западной. «Вы хоть и в селе будете жить, но не увидите этого ужаса», — говорил он. Но мы не соглашались: «Нет, из своего дома никуда!» Ума не было!
Мы тоже как могли поддерживали наших ребят. Никогда не забуду: однажды пришел ко мне молоденький солдатик, с виду лет 19-20. Говорит: «Тетушка, а вы пирожки печь умеете?» “Умею. А ты пирожков хочешь? Напеку, только на костре”. Приготовила целую миску. Ребята едят, а у меня слезы на глазах. Такие молодые, а уже приходится воевать. Так жалко стало их!
Мы до сих пор сидели бы в Северске, если бы не стали жертвами «прилетов». В тот злосчастный день я ходила за водой, а муж остался дома. Он как раз разжигал костер, когда на меже с соседями разорвалась мина. Ударной волной Николая отбросило в сторону. Как после этого он мне рассказал, впечатление было такое, как будто кто большой доской по голове ударил.
Этот случай стал последней каплей нашего терпения. Потому что накануне, когда я по своим делам проходила мимо лесополосы, от выстрела танка меня отбросило в овраг. В результате на моей спине появился большой синяк. Меня тошнило, рвало, сильно болела голова, то есть я еще и сотрясение мозга получила.
После этого мы поняли: если будем и дальше здесь сидеть — быть беде.
Я позвонила старшему внуку Николаю в Одессу. Он намного раньше выехал туда с самой младшей сестрой и работал там в больнице. Внук постоянно звал к себе, но мы все время отказывались. Теперь это время пришло. Николай пообещал договориться о нашей эвакуации.
21 сентября приехал эвакуационный автобус. Нам сказали ничего с собой не брать — только документы и личные вещи. В суматохе я забросила в сумку все то, что под руку попало. И тут начался обстрел. Парень, который приехал за нами (автомат у него, пожалуй, тяжелее, чем он), схватил меня — и в автобус. После этого мы поехали еще в микрорайон многоэтажек. Людей собирали быстро. Из Северска в тот день нас выехало 11 человек.
Из Покровска эвакуационным поездом мы приехали в Днепр. Боже, сколько здесь людей, которые убежали от опасности! Здесь нам дали по 2 тысячи гривен помощи, а потом волонтеры отвезли нас в церковь — наконец-то мы нормально помылись и спокойно отдохнули. А потом поехали в Одессу, где нас ждали внуки. Когда мы встали с поезда и я их увидела — слезы хлынули из глаз. Это было состояние, которое невозможно передать.
Вместе с внуками нас встречали мои троюродные сестры. Девчата пригласили жить к себе в городок Южный на Одесчине.
Со временем сестра сказала мне:“Вас трудно было узнать – какой-то отсутствующий взгляд. То ли напуганные, то ли не в себе”. Мы были как в тумане. Страх, непонимание того, что происходит вокруг, да еще и моя бесконечная тошнота.
В первый день, когда мы расположились у сестры, у моего мужа перекосило рот — началась парализация. Хорошо, что внук смог быстро приехать и оказать деду первую медицинскую помощь. Постепенно: то капельницы, то уколы — он поставил мужа на ноги.
В Южном есть прекрасный Дом культуры, где волонтеры организовали гуманитарный пункт помощи для переселенцев. Именно здесь я нашла вязаные вещи, которые стала распускать и вязать носки для солдат. В общем я не одна, кто помогает в холода согреться украинским бойцам — другие переселенки также вяжут для них теплые носки. Свои изделия мы отдаем работникам гуманитарного пункта, а они потом готовят посылки и передают их на передовую или в госпиталь.
Сначала я сама распускала вещи на нитки, а потом мне стали помогать сестры. Они приносят уже готовые клубки, а я вяжу. Одна даже свитера свои распустила. Говорит мне: “Вяжи. Нитки толстые. Хорошие носки получатся”.
Однажды я несла готовые носки в пункт помощи. А в Южном погода ветреная, холодная. По дороге встретила двух военных. Вижу, ребята аж посинели от холода. Поздоровалась с ними.“Замерзли? — спрашиваю. — А носки какой размер носите? Ответили. Тогда я протягиваю им носки и говорю: «Берите и грейтесь». Они даже засмущались, хотели за носки заплатить. А я им: “Да что вы, дети. Я их сама вяжу. Вы ничего не должны”. Ребята были очень благодарны за подарок.
Так и живем в эвакуации, помогая друг другу. Нам помогли, и мы стараемся поддерживать украинских воинов. Молимся, чтобы скорей закончилась война и на нашу землю вернулся мир. Как же тянет домой! Как магнитом. Мой муж сказал:“Если наш дом разрушат, все равно после войны я вернусь в Северск. Выкопаю землянку и буду в ней жить”.
* * *
Напомним, ранее Вильне радио писало о 82-летнем Викторе Петренко из Серебрянки, который в детстве пережил Вторую мировую. Мужчина не мог представить, что ему снова придется оказаться в похожей ситуации. Полномасштабная война выгнала его из родного дома. Чтобы найти людей, которые вывезут его в безопасность, Виктору пришлось больными ногами под обстрелами идти в ближайший город почти 9 километров.
Читайте также: