Глава Краматорска Александр Гончаренко говорит: этот год был самым тяжелым в истории города. Чиновники решают множество вызовов: как защищать город, помогать ВСУ, убедить работников критической инфраструктуры оставаться, обеспечить жителей необходимым.
Мэр Краматорска Александр Гончаренко дал большое интервью изданию Kramatorsk Post, в котором рассказал, как административный центр подконтрольной Донетчины справился с вызовами российского вторжения. Приводим самое важное.
“Я, как и большинство жителей, [24 февраля 2022-го] проснулся где-то в 5:00 от двух взрывов. Начались телефонные звонки, мне позвонил заместитель по вопросам ЖКХ. Он первую ракету услышал очень хорошо, а вторую даже увидел: она летела очень низко. Я сразу позвонил в полицию, и уже где-то в 6:00 я и почти все мои заместители собрались, проводили совещание, было общение по телефону с губернатором, потом информирование населения в соцсетях”,– рассказывает мэр Краматорска.
Он признается: полномасштабного вторжения россиян не ожидал. Думал, что их наступление ограничится Луганской и Донецкой областями. “Но произошло то, что произошло, и мы начали работать в тех условиях, в которых оказались”, – говорит мэр.
Первое совещание было посвящено защите города и Краматорского района. Свои действия согласовывали с военными, пограничниками и правоохранителями.
“Имея опыт 2014 года, мы понимали все направления, по которым могла поступать угроза со стороны российской армии, и уже с 25 февраля на ключевых маршрутах мы начали строить блокпосты, свозить строительные материалы, делать завалы на ключевых путях в город”, – вспоминает Гончаренко.
Краматорские чиновники осознали, что чем больше будет расстояние, на котором остановят оккупантов, тем меньше возможностей у тех будет обстреливать Краматорск из тяжелого оружия.
“Вы помните, как тогда [во время оккупации Лимана] мощно обстреливался Славянск? Нас спасло расстояние, что мы дальше Лимана на 9-10 километров”, – говорит Гончаренко.
Далее самым важным было общаться с людьми.
“С каждым коллективом коммунальных предприятий и больниц я регулярно встречался в течение марта и, если я не ошибаюсь, до июня-июля. Их нужно было успокоить, призвать остаться в городе хотя бы половину работников, чтобы эти предприятия могли выполнять свои задачи и обеспечивать оставшихся людей”, — рассказывает глава города.
Так же надо было убедить бизнесменов, чтобы они не выезжали все сразу, потому что город остался бы без магазинов, аптек и торговых сетей. Убеждали тем, что городской голова с заместителями и руководителями коммунальных предприятий на месте.
Также приходилось дополнительно рассказывать, откуда ожидают угрозы со стороны оккупантов и что будут делать дальше.
“Сразу было сказано всем работникам: кто боится – лучше уезжайте. В первую очередь это касалось женщин с детьми. <…> Очень сложно было с медперсоналом, ведь в больницах в основном работают женщины. Кто не боялся – отправляли своих детей с бабушками-дедушками, потом возвращались”, – рассказывает Гончаренко.
Сотрудникам, согласившимся оставаться и от которых зависела критическая инфраструктура, увеличили зарплату примерно в полтора раза — деньги на это были, говорит мэр.
“Мы понимали, что у нас еще есть финансовые ресурсы, потому что выполнение бюджета еще продолжалось. Поэтому тот же водитель троллейбуса, ранее получавший 12-13 тыс грн, потом работал за 15-18 тысяч. Мы понимаем, что жизнь — это самое ценное, но это также был дополнительный стимул не уезжать”, — говорит Александр Гончаренко.
Также решили, какой момент будут считать критическим для решения об эвакуации коммунальщиков и медиков.
“Мы также договаривались, что если враг [после оккупации Лимана] перейдет реку Северский Донец в сторону Райгородка, займет Райгородок и будет приближаться к трассе Харьков-Ростов, то это будет для нас определенным сигналом [к эвакуации], это такой “маячок” для работников коммунальных предприятий и больниц”, – говорит собеседник.
После обстрела Краматорского вокзала в апреле прошлого года в городе оставалось около 50 тысяч человек. Это меньше четверти от тех 210 тысяч, которые жили в Краматорске до вторжения.
В июле оккупанты нанесли ракетный удар по территории возле горсовета. Снаряд чудом не попал в здание, поэтому на следующий день чиновники приняли решение вывезти всех работников исполкома.
“В 180 метрах от исполкома попала ракета “Торнадо-С”. Это была первая ракета с кумулятивным зарядом для прожигания потолков. И затем с задержкой 30 секунд она должна была разорваться внутри здания. Время, когда они попали – 20:15, обычно мы работали до 20:00. В тот день нам повезло, что ракета перелетела здание исполкома на 180 метров. То есть та ракета должна была попасть в исполком, в этом сомнений нет”, – рассказывает мэр.
По словам Гончаренко, этот залп выпустили из Горловки — это установили специалисты, когда нашли двигатель ракеты.
Но, несмотря на обстрелы, в город постепенно возвращались жители. Так, к началу отопительного сезона в Краматорске было уже 80 тысяч человек. В город даже пришлось возвращать автобусы, которые вывозили в целях безопасности, — общественного транспорта стало не хватать.
Летом по всей Донецкой области не было газа, поэтому мэр Краматорска призывал жителей готовиться к жизни без отопления.
“К тому времени все газопроводы были перебиты: был перебит газопровод по направлению Северодонецк — Кременная — Лисичанск, с того направления газ уже не поставляется. Газопровод из Харьковской области оставался единственным [каким можно было подавать газ на Донетчину], но летом никто на ремонтные работы выйти туда не мог, вся та территория простреливалась”, – вспоминает он.
Но 10 сентября ВСУ смогли освободить Изюм, а уже через месяц удалось починить газопровод из Харьковской области.
“И уже в это время на нашей газораспределительной станции было возобновлено газоснабжение в Краматорск, Славянск, Дружковку, и с 20 октября началось возобновление газоснабжения в сетях среднего давления, а дальше уже до конечного потребителя”, – рассказывает Гончаренко.
К 20 ноября газом обеспечили 23 тысяч частных домов в близлежащих поселках.
“Мы поняли: чтобы снять нагрузку с электросетей, которая началась в октябре (и это приводило к ежедневным аварийным отключениям подстанций РЭС) в первую очередь газ должен был быть восстановлен в частных домах”, – говорит мэр.
По его словам, уже с конца ноября на станциях РЭС не было аварийных отключений.
К 20 января возобновили газоснабжение и в 920 краматорских многоэтажках — это почти 60 тысяч квартир.
Также в Краматорске приняли программу финансовой поддержки за поврежденное жилье – за это единоразово выплачивают до 50 тыс грн. Из городского бюджета на это предусмотрено около 5 млн грн.
А пострадавшим от обстрелов выплачивают 5 тыс грн (если человек получил легкие повреждения) и до 20 тыс грн (в случае ранений).
“В случае гибели жителя Краматорска мы компенсируем 20 тысяч семье погибшего. Это касается как обычных краматорчан, так и тех, кто погиб в рядах ВСУ”, – говорит мэр города.
Погибших защитников из Краматорска хоронят тоже бесплатно.
“Мы на кладбище поселка Ивановка создали Аллею героев. Там уже 3 линии есть, там уже похоронены у нас 40 жителей. Когда позволят погодные условия, дальше будем продолжать обустраивать это кладбище и эту Аллею Героев для наших погибших воинов. Я надеюсь, что будет меньше таких людей, но мы должны это предвидеть”, — говорит мэр.
В городе уже думают над восстановлением поврежденных строений: проводят экспертизы, разрабатывают проекты и смету на восстановление домов. Плотнее этим будут заниматься уже после окончания войны, и на это будут искать деньги.
Александр Гончаренко говорит, что из-за открытой войны все предприятия Краматорска приостановили работу.
“На 100% приостановили. Некоторые с марта, некоторые – с апреля. Но практически 10-11 месяцев индустрия не работает. У нас работают предприятия, занимающиеся торговой деятельностью. Все. Другого производства у нас сегодня нет, к сожалению”, – говорит глава Краматорска.
На этот год запланированный бюджет составил 60% от прошлогоднего. Гончаренко называет это “бюджетом выживания”. Большинство поступлений в него – это налог с доходов физлиц.
“В основном сегодня мы будем получать НДФЛ от наших воинских частей, имеющих отношение к зоне боевых действий и имеющих непосредственное расположение вокруг Краматорска и адрес прописки в Краматорске. То есть, 60-65% поступлений [в городской бюджет] – это правоохранительные органы, Вооруженные силы Украины, областные структурные подразделения, наша коммунальная сфера, которая также платит НДФЛ в городе”, — говорить мэр.
До вторжения городской бюджет наполняли крупные предприятия. Среди таких — Новокраматорский машиностроительный завод, ежегодно наполнявший казну города на 250 млн грн. В настоящее время эта сумма в лучшем случае составит до 60 млн грн, говорит Гончаренко.
Сейчас мэр Краматорска следит за ситуацией на направлении — Бахмут — Часов Яр, который, по его мнению, является самым опасным.
“Мы же понимаем, что из Часов Яра можно двигаться на Белокузьминовку, а дальше уже наши Семеновка, Васильевка, и это уже риск. Поэтому для нас следующий маркер определенных рисков – это Часов Яр. Потому что тогда <…> враг сможет добивать до нашего города артиллерией, РСЗО. Вот тогда мы и будем принимать решение о возобновлении эвакуации, управляемой эвакуации”, – говорит Александр Гончаренко.
Он считает, что следующие 2-3 месяца станут решающими в судьбе Краматорска.
“Если посчитать расстояние от нас до Часов Яра, то это 22 километра. А пушка бьет на 42 километра. Если линия фронта приблизится к нам еще на 10-15 км, то будет “горячо”. Тогда россияне смогут бить по нам из “арты”. Следующие 2-3 месяца, к лету, очень надеюсь, ситуация более-менее прояснится”, – говорит собеседник.
***
Ранее сотрудник интернет-провайдера из Краматорска рассказал нашим журналистам, как в условиях войны с Россией обеспечивает город связью – восстанавливает оптоволокно и кабели в городе и соседних населенных пунктах. Об этом читайте в материале “Мы сможем все отстроить, но эти ублюдки никогда не отмоются от позора”: рассказ человека, возвращающего интернет после обстрелов”.
Читайте также:
Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно отражает официальную позицию EED. Информация или взгляды, изложенные в данном материале, являются исключительной ответственностью его авторов.
