Уже треть лесов в районе Лимана уничтожена лесными пожарами в результате обстрелов российских оккупантов. Каждый взрыв валит десятки деревьев и «ранит» осколками стволы устоявших. Использовать их потом нельзя. Все это работники лесхозов фиксируют и готовятся рассчитать сумму нанесенного ущерба. Чтобы Россия заплатила.
Об этом Вильному радио рассказывает директор госпредприятия “Лиманское лесное хозяйство” Алексей Приходько.
“Мы собираем информацию о повреждениях, причиненных агрессией Российской Федерации против нашего государства нашему предприятию. А именно весь ущерб будет состоять из непосредственного ущерба, причиненного инфраструктуре (повреждение зданий, сооружений, уничтоженное оборудование, машины и механизмы). Повреждена наша центральная контора и гаражи. Разграблено офисное оборудование”, — рассказывает Алексей Приходько.
https://www.facebook.com/limanleshoz/videos/1080117299547301/
По словам Алексея Приходько, в гаражах было все необходимое для тушения лесных пожаров. Всю систему охраны лесов от пожаров предстоит после освобождения этой территории восстанавливать.
«Это 6 пожарных автомобилей, шанцевый инструмент, огнетушители, противопожарные модули и прочее, — все необходимое для пожаротушения в сфере охраны лесов», — перечисляет чиновник.
По словам Алексея Приходько, разрушены 2 лесничества и еще 2 частично повреждены.
“Полностью разрушена контора Ямпольского лесничества, центральная контора и гаражи, Лиманское лесничество – частично. Селекционно-семеноводческий центр, который мы построили в прошлом году, частично разрушен. Были отдельные «прилеты» в цех высева семян и теплицу. В Дробышевском лесничестве также были прилеты – нет окон, дверей, кровли и гаражей”, – рассказывает чиновник.
Для фиксации преступлений против лесов мониторят и ресурсы российских оккупантов и их наемников-сепаратистов. Фото из этих источников свидетельствуют, что животные из зоопарка эко-тропы «Лесное ожерелье» и страусиной фермы разбежались, а инфраструктура лесничеств повреждена или уничтожена.
Инфраструктуру на Лиманщине можно будет восстановить довольно быстро, при наличии финансирования, говорит Приходько. А вот леса, сгоревшие в результате обстрелов агрессоров, восстановить будет гораздо труднее.
В результате лесных пожаров повреждены около 9 тысяч гектаров лесов из 27 тысяч гектаров.
“Это одна треть лесхоза. Хотя интенсивность пожаров была невысокой, но они масштабны. Это все равно приведет к деградации, особенно защитных лесных насаждений природоохранного назначения, – это Национальный природный парк «Святые горы». То есть причинен существенный вред охраняемым природным комплексам. Это то, что мы будем восстанавливать в течение последующих 50-60 лет», – добавляет Алексей Приходько.
Также лесоводы учитывают и деревья, поврежденные обстрелами.
“Когда прилетает снаряд, взрыв валит деревья, древесина повреждается осколками. То есть, все эти леса в дальнейшем не должны использоваться в хозяйстве», — объясняет руководитель Лиманского лесхоза.
Неразорванные снаряды и опасные объекты в лесах – это отдельная группа причиненного лесничествам ущерба.
«Имеются в виду противопехотные или противотанковые мины, а также неразорванные снаряды. Там необходимо будет проводить разминирование”, – говорит Алексей Приходько.
Каждый взрыв или обстрел, пришедшийся по лесам Донетчины, не прошли и без последствий для почвы.
“Имеем в виду загрязнение лесных почв остатками разорванных снарядов. В результате каждого взрыва выбрасывается существенная часть содержащихся в снаряде веществ: тяжелых металлов, серы и других химических соединений. Их там не было и не должно быть. И это огромная проблема, которую будем решать десятками и, возможно, сотнями лет», — объясняет глава Лиманского лесхоза.
Алексей Приходько говорит, что до недавних пор в лесах Донетчины находили взрывчатку еще времен Второй мировой войны. Сейчас интенсивность боев в этих местах не меньше, чем 80 лет назад, а кое-где и больше, отмечает чиновник.
Он также приводит в пример последствия Первой мировой войны для окружающей среды Франции.
“Эти проблемы до сих пор не решены. В Арденнах последствия тех боевых действий там испытывают до сих пор. Например, воду из колодцев пить там нельзя по сей день. Я сейчас читаю наработки и статьи об этом”, — говорит Алексей Приходько.
Конкретных цифр и подсчитанных сумм нанесенного российскими оккупантами ущерба пока нет, говорит Алексей Приходько.
“Это будут подсчитывать позднее. Так как еще нет соответствующих методик. Когда эти методики будут утверждены, мы все это сделаем. А сейчас мы собираем фактаж: что именно повреждено, каким образом, фотографии (ведь это должно быть подготовлено для судебных исков и доказано)”, — рассказывает глава Лиманского лесного хозяйства.
Этим занимается Министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов.
«Там собирают всю информацию, обобщают ее и готовят для нас рекомендации каким образом, какие формуляры и бланки заполнять, чтобы наша работа не была напрасной. Влияние на окружающую среду будет у нас очень значительным и будет длиться столетиями. Это сложно подсчитать, а сумма получится такой, что кому-то будет очень больно», — резюмирует чиновник.
Для оценки масштабов лесных пожаров Лиманщины используют современные технологии. К примеру спутниковые данные. Они обновляются каждые несколько часов.
“Спутники обнаруживают тепловые аномалии. Спутник фиксирует показатели инфракрасного (т.е. теплового, — ред.) излучения и устанавливает температуру на поверхности земли. И если температуры выше определенных норм, это считают тепловой аномалией. И это дает основание полагать, что там сейчас происходит пожар. То есть это условный тепловизор, установленный на спутнике, который пролетает и мониторит окружающую среду. Этот общедоступный инструмент помогает нам выявлять лесные пожары и оценивать масштаб прохода пламени”, — объясняет Алексей Приходько.
Читайте также:
Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно отражает официальную позицию EED. Информация или взгляды, изложенные в данном материале, являются исключительной ответственностью его авторов.
