Психотравмы войны. Как они влияют на нашу жизнь сейчас, что поможет их преодолеть и чего ждать после войны
На протяжении десяти лет Украина отражает российскую военную агрессию. Тысячи погибших защитников и гражданских жителей, сотни раненых детей, десятки разбомбленных городов и сел и ежедневные ракетные атаки формируют у украинцев новую коллективную травму. Как не передать этот болезненный опыт следующему поколению? Какие уроки мы должны извлечь из прошлого? Как работать с накопленными травмами уже сейчас? Подробно разбираемся со всеми этими вопросами в первом тексте нашего спецпроекта, который мы посвятили 10-й годовщине войны в Украине.
Историк Алина Понипаляк: “Наша коллективная память несет в себе посттравматические синдромы”
Поколения украинцев в прошлом пережили ряд событий, которые травмировали их психику и теперь влияют на жизнь современных поколений. Советские репрессии против украинской интеллигенции, Голодомор, Вторая мировая война и системные попытки советской власти стереть идентичность украинцев сформировали коллективные травмы у общества. К примеру, до сих пор в украинских семьях есть особое отношение к еде, что стало следствием трех Голодоморов в Украине в начале XX века.
"Сегодня отзывается и дефицит в Союзе, который пережили наши родители, раскулачивание, которое пережили наши прабабушки и дедушки. Это проявляется в быту. Когда ты бережешь последнее на "черный день", ждешь этого дня. Прошлое поколение через репрессии передавало своим детям такие наставления: "Не высовывайся", "Не надевай красное, потому что что-то не то подумают". Потому что в серой массе легче сохранить себе жизнь", — объясняет кандидат исторических наук, эксперт Украинского центра безопасности и сотрудничества Алина Понипаляк.
Одной из причин того, что украинцы проносят коллективные травмы из поколения в поколение, историк называет их замалчивание на протяжении десятков лет.
"Мы не можем говорить о том, что мы прожили эти травмы, потому что они отзываются не в одном поколении украинцев. Наша коллективная память несет в себе посттравматические синдромы. Поколения украинцев, которые не жили в Союзе, все равно несут в себе травмы прошлых поколений. Я считаю, что со времен репрессий, голода, Второй мировой войны это все является непроговоренным нашим обществом", — отмечает Алина Понипаляк.
- Читайте также: Выжили благодаря маленькому папиному пайку: история украинки, которая ребенком пережила Голодомор 1932-1933 годов
Современная война в Украине сформировала среди украинцев новую коллективную травму. У каждого она проявляется по-своему: кто-то накапливает еду, потому что из-за российской агрессии некоторое время страдал от нехватки продуктов, кто-то пытается справиться с потерей дома, другие отказывают себе в покупке новых вещей, потому что не видят смысла в чем-то материальном.
"Мы переживаем травму, которая также будет отпечатана на следующем поколении. Мы часто говорим о том, что мы делаем сейчас, но не говорим о том, какая у нас будет ответственность после войны. Мы должны понимать, каким будет послевоенное общество. Нам важно понимание прошлого и проговаривание всех этих травм", — считает историк.
Стрессы, тревога и ПТСР: какие последствия для украинцев несет 10-летняя война
Журналистка Вильного радио Анна Назарова выехала из родного Мариуполя в 2022 году. Все время в эвакуации она ежедневно заваривает по несколько термосов чая или кофе. Эта привычка сформировалась у девушки не потому, что она очень любит горячие напитки, а из-за пережитого травматического опыта во время войны.
"Дома [в Мариуполе] в феврале — марте 2022-го, когда перебили все коммуникации и не было отопления, это был очень холодный период. И поэтому у меня есть страх холода. Мне нужно, чтобы в доступе был теплый напиток. Даже сейчас, когда жарко", — говорит Анна.
Собеседница была в Мариуполе и во время первой его оккупации в 2014-м. Однако, говорит, после освобождения города тревога утихла и появлялась лишь время от времени. Но сейчас, на десятый год войны, волнения только растут и не исчезают. Из-за этого, отмечает Анна, она стала более раздражительной, хуже спит, а во время тревог чувствует спазмы в мышцах, которые порой могут быть болезненными.
Практический психолог Александра Глижинская отмечает, что сегодня повышенная тревожность наблюдается у более чем 70% украинцев. “Повышенная” — означает “такая, на которую стоит обращать внимание”, разъясняет специалистка.
"У нас идет война, и мы не знаем, когда она завершится, но стресс обладает накопительным действием. Исследователь Ганс Селье, который вообще изобрел такое понятие как "стресс", проводил исследование (которое потом было доказано и на уровне человеческого организма), что из-за стресса у мышей развивалась язва желудка. Также из-за этого могут развиваться сердечно-сосудистые заболевания. У женщин могут быть проблемы с беременностью", — говорит Александра Глижинская.
По ее словам, непроработанная тревожность среди прочего может перерасти в посттравматическое стрессовое расстройство. Специалистка выделяет следующие основные его признаки:
- реакция на определенные триггеры: например, по улице едет трамвай, а человеку кажется, что приближается тяжелая техника;
- ночные кошмары;
- агрессивная реакция на определенные ситуации, хотя в основном человек ведет себя спокойно;
- избегание воспоминаний об определенном травматическом событии;
- проблемы с памятью — когда человек не может вспомнить, что было с ним во время стрессовых событий; например, у некоторых мозг вытесняет воспоминания о периоде оккупации и подобных вещах.
"Для того, чтобы справиться с ПТСР, нужно воспоминаниями вернуться в те события и работать с ними длительное время. А человек предпочтет избегать этого, потому что постоянно могут происходить какие-то триггеры, которые будут напоминать ему о травматическом опыте. То есть в идеале ПТСР надо прорабатывать, когда на территории уже спокойно: нет воздушных тревог и т.д.", — говорит психолог.
Историк Алина Понипаляк добавляет, что длительное игнорирование пережитого травматического опыта может откликнуться негативными последствиями, в том числе и во время формирования коллективной памяти о современной войне в будущем. Это еще одна из причин, почему работать со специалистами нужно уже сейчас, отмечает Понипаляк.
"Я заметила такой момент: когда мы собирали воспоминания наших бабушек, дедушек, которые пережили голод, то они не любят говорить об этом. Потому что любая старая травма, непроработанная с психологом, приносит такую же боль, как и в первый раз", — говорит историк.
Как уменьшить тревожность из-за постоянной опасности для жизни во время войны
В условиях постоянной опасности страхи могут как усиливаться, так и подавляться. Например, журналист Вильного радио из Бахмута Евгений Вакуленко отмечает, что в эвакуации у него исчез страх смерти из-за обстрелов.
"В Бахмуте было очень страшно, особенно, когда рядом прилетали ракеты — это был ужас, из-за которого тряслись ноги, и я не мог это контролировать. Теперь такого нет, потому что я осознал, что это лотерея. Повезет — доживу до конца войны. А убить может где угодно: дома, на площадке, в магазине или когда буду бежать в "пункт несокрушимости", — рассуждает бахмутчанин.
В то же время SMM-специалистка Вильного радио Елизавета Москвина отмечает, что за годы войны научилась контролировать себя и не впадать в панику из-за атак россиян. Однако добавляет, что ощущает потребность в работе с психологом.
"Ночью во время тревоги мне хочется услышать звук взрыва. Это очень странно. Но кажется, что если взорвалось, то, значит, с тобой все хорошо. Потому что оно где-то там, а ты в безопасности", — говорит Елизавета.
- Читайте также: Почему во время воздушной тревоги некоторых успокаивают звуки взрывов: объяснение психолога
Психолог Александра Глижинская замечает: чтобы преодолеть страх, нужно прежде всего найти его причины.
"Страх может строиться на реальных или воображаемых обстоятельствах. Если это реальные обстоятельства (например, звук воздушной тревоги), то мы должны задать себе вопрос: что я могу сейчас сделать, чтобы позаботиться о своей безопасности? Второе — это воображаемый страх. На основе него развивается тревога. Здесь очень важно разобраться, что на нас влияет, почему мы испытываем тревогу. Если это продолжается в течение длительного времени, можно устроить определенное информационное голодание. Буквально 3-4 дня без новостей, и человеку становится легче", — утверждает психолог.
А вот для редактора Вильного радио Марины Черновой следствием постоянного напряжения стало обострение обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР). Речь идет о неконтролируемых мыслях, которые заставляют совершать повторяющиеся действия.
"Сейчас подавлять это стало почти невозможно, потому что теперь я привязываю эти вещи к тому, что произойдет что-то плохое, связанное с войной. Такое было у меня еще до [открытой] войны, но сейчас стало прогрессировать", — говорит Марина.
Почему важно работать с психологами во время сильных стрессов и чем они могут помочь
Одним из способов уменьшения тревожности может служить понимание того, что человек работает над улучшением своего психологического состояния уже сейчас, констатирует Александра Глижинская.
"Человек понимает: я сейчас здесь и я о себе забочусь. Конечно, психологическая работа над собой требует определенных усилий. Но, с другой стороны, жизнь очень меняется, когда человек уделяет себе внимание в этом вопросе. Мы можем недооценивать, насколько это важно. Кажется, будто все ок. Но на самом деле, оно не ок. Кажется: "Я справлюсь, что там... Живу же с этим более десяти лет". Это называется переоценка", — утверждает психолог.
Положительный опыт работы с психологом отмечает шеф-редактор Вильного радио Анна Сердюк. По ее словам, за 10 лет войны чувство страха было с ней не всегда. К примеру, в 2014-м, несмотря на журналистскую работу вблизи линии фронта, психологическое состояние было лучше, чем на десятый год войны.
"Тогда было больше представления того, что мы сильнее. Потом все изменилось. Я помню, как мы обсуждали с Настей Шибико (директором Вильного радио, — ред.), почему люди не замечают этой войны, почему так мало волонтерства и включенности, откуда эта ненависть к переселенцам, неужели люди не понимают? Во время командировки к военным ты точно знаешь, что наши хорошие, а те плохие. Мир становился черно-белым. А возвращаясь в Харьков, были мысли, что здесь вообще ничего не понятно: коррупция, криминал. Все казалось мелочным по сравнению с войной, но это отзывалось не у всех", — говорит Сердюк.
Сейчас свое состояние Анна называет “эмоциональными качелями”. Полномасштабное вторжение обострило чувство неуверенности в будущем, тревожности и поиска себя в условиях войны. В конце зимы этого года она почувствовала, что стоит обратиться за помощью к специалисту, и сейчас, в апреле, уже отмечает значительное улучшение своего состояния.
"Я обращалась не один раз. Отдельно обращалась в кризисные моменты, когда это уже выходило в физическое воздействие и нужно было выработать определенную модель для того, чтобы тело соответствовало моим потребностям, скажем так. И отдельно это работа с эмоциональной составляющей. Я никогда не знаю, от чего заплачу", — говорит шеф-редактор.
- Читайте также: Если нужна поддержка: где украинцы могут получить бесплатную психологическую помощь онлайн
Сессии с психологом частично помогли прожить травматический опыт и Евгению Вакуленко. Мужчине пришлось оставить родной дом в Бахмуте, а еще — не удалось эвакуировать деда и дядю, судьба которых ему остается неизвестна.
"Так начался тяжелый период принятия потерь — здесь мне понадобилась помощь психолога, бывало, и плакал. Со временем я стабилизировался, но потом обострилась ситуация на поле боя, и мое состояние снова ухудшилось. То есть бесконечные "эмоциональные качели". Я пытаюсь себя стабилизировать, но, когда это удается, то происходит что-то плохое. Оно возвращает меня в состояние, когда я не знаю, что будет завтра, как я буду жить с этим и буду ли вообще жить", — рассуждает журналист.
Позаботиться о своем психологическом здоровье можно и в условиях, когда нет желания или возможностей работать со специалистом. Психолог Александра Глижинская советует каждому, кто испытывает тревогу, спросить себя: на что я влияю? Например, от нас не зависит, когда и какое количество ракет по украинским городам выпустит Россия, но можно прописать перечень мер безопасности, необходимых для минимизации негативных последствий от этого для себя и своей семьи.
"Во-вторых, надо выписать перечень всего, что вам нравится. 30-50 пунктов того, что я люблю делать. Вот случилась стрессовая ситуация и что я могу из этого сделать? Могу погладить кота, например. Наша задача как гражданского населения — максимально позаботиться о себе. Потому что от того, насколько мы продуктивны, в том числе будет зависеть то, что происходит на фронте. Бывает, что человек просто не готов взять на себя ответственность, быть в роли взрослого человека и начать что-то делать", — говорит психолог.
Жизнь с травмами после войны: что делать, чтобы не передать их следующему поколению
Историк Алина Понипаляк отмечает: травмы, которые наносит украинцам российская агрессия, должны превратиться в инструмент, благодаря которому Украина в конце концов избавится от всего, что могло связывать ее с Россией.
"С помощью этих травм мы должны отсоединиться от этого "русского мира", к которому нас искусственно все существование пытались присоединить. В чем бы то ни было мы должны искать позитив. И этот позитив есть в том, что украинцы всех поколений должны осознать, что Россия — это государство-террорист, которое систематически выполняло повестку дня в отношении Украины и украинцев по нашему уничтожению", — отмечает Алина.
- Читайте также: За геноцид евреев в Бахмуте и 8 других городах Украины лишь нескольким нацистам дали до 9 лет тюрьмы (детали процесса 1973 года)
В то же время психолог Александра Глижинская добавляет: сейчас украинцы должны научиться превращать травматические события в опыт, на который можно опираться в будущем.
"Мы все пережили травматические события и продолжаем их переживать. Но они могут быть для нас как большим вызовом и проблемой, так и определенной возможностью и силой. Если мы травматическое событие превращаем в опыт, тогда у человека появляется мудрость. И он тогда может более взвешенно или более правильно принимать какие-то решения. Он может начать больше любить жизнь, больше ее ценить. И тогда люди становятся сильнее", — отмечает психолог.
Глубинно работать с травмами придется, в частности, молодежи, говорит Александра Глижинская. Так как она потенциально может передать негативные навыки и предубеждения своим детям.
"Например, предубеждение о том, что мир опасен. Следствием этого будет то, что человек постоянно будет находиться в напряжении. Или, например, мысль о том, что "мир, как лес, в котором выживает сильнейший". Конечно, для нас это сейчас может быть правдой, но в условно безопасной жизни это будет негативной установкой и будет приводить к постоянной тревожности. Еще одно возможное предубеждение — чтобы получить что-то, я должен это завоевать силой, защищать себя. В мирной жизни человек будет воспринимать всех врагами, не будет хватать доверия друг к другу", — говорит Александра.
По мнению кандидата исторических наук Алины Понипаляк, в послевоенный период важно построить мощную политику мемориализации. В частности, создать большой мемориальный комплекс, который будет рассказывать о событиях российско-украинской войны и чествовать погибших за независимость.
"Мы должны воспитывать поколение украинцев. Как по мне, мы должны особенно проработать память о Донецкой и Луганской областях, части которых были оккупированы еще в 2014-м, потому что интегрирование того населения, одурманенного российской пропагандой, — это тоже будет сложный и тернистый путь для Украины. Из-за того, что определенные травмы не были проработаны нашими родителями, нашими дедушками, прабабушками, российская пропаганда иногда может пользоваться нашей необразованностью и непониманием. Чтобы такого никогда не было, мы должны, самое важное, изучать историю, проработать личные и семейные травмы и жить с пониманием того, кто мы есть и чего мы хотим", — резюмирует историк.
Напомним, ранее мы рассказывали о фотографе из Донецкой области Марке Зализняке, который начал снимать еще во времена Российской империи. Впоследствии в фотографиях он зафиксировал и преступления советской власти против украинских крестьян: раскулачивание, коллективизацию и Голодомор.
10Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно отражает официальную позицию EED. Информация или взгляды, изложенные в данном материале, являются исключительной ответственностью его авторов.
